Трое оставшихся на ногах противников оказались опытными кулачными бойцами, отчего скоро драка, казавшаяся вначале детской забавой, приняла для Скворуша угрожающий характер. Если сперва он умудрялся острить, с ловкостью отражая удары, то теперь, загнанный в угол, оказался одновременно и в выгодном и в скверном положении. Нападать теперь на него могли только по одному, но и он был лишен возможности прорваться через разъяренных соперников, не применяя оружия, чего делать ему очень не хотелось. Прежде чем ему удалось занять этот угол, он пропустил несколько чувствительных ударов и теперь ощущал, как стремительно наливается синяк под глазом и болит ушибленное или сломанное ребро.
— Господа, — крикнул он, продолжая отражать удары, — давайте поговорим. Мне кажется, вы немножко горячитесь.
Ответом ему была лишь еще более яростная атака. Шум и крики стояли такие, что уши закладывало. Скворуш ловко прыгнул вперед и, захватив одного из противников, завел ему руку за спину, отчего тот взвыл от боли. Не обратив на это внимания, Скворуш, прижав его к себе спиной, закрылся им как щитом. Остальные тут же попробовали оторвать от него своего товарища, но отказались от этой мысли, когда тот поднял просто оглушительный крик — хватка у Скворуша была стальная.
— Эй, к разговору не готовы? — Громко спросил он, — может, разойдемся с миром?
— Сдохнешь, — ответил на это один из нападавших и внезапно у самой шеи Скворуша появилось длинное лезвие ножа.
От неожиданности Скворуш выпустил свой щит и попробовал отстраниться. «Конец!» — мелькнуло в голове, но прежде чем лезвие пропороло ему горло, чья-то сильная рука, отшвырнула противника с ножом в другой конец кабака. Сашко не верил своим глазам, поняв, что за него заступился тот самый огромный гвардеец. Тот и остальных драчунов раскидал как детей и с совершенно спокойным лицом равнодушно кивнул Скворушу.
Гвардеец все так же неспешно и молча прошел к стене, у которой сидел, бессмысленно тараща глаза, рыжий главарь. «Да, крепко его приложило, это ж какой силищей надо обладать, чтобы не слабого мужика так одной рукой зашвырнуть?» прикинул в голове Скворуш.
Гвардеец перетряхнул безвольное тело рыжего и обнаружив кошелек, кинул его подоспевшей трактирщице:
— Вот, рыжик платит за побитую посуду, ведь ты не против, а? — И он легко ткнул незадачливого главаря пальцем в грудь, отчего того перекосило по новой.
— А теперь проваливай и если увижу тебя или кого из шайки — ноги переломаю, пшёл. — для ускорения гвардеец слегка придал ускорения рыжему мужику и тот благополучно покинул весело загремевшие колокольчиком двери заведения.
Видя, что на него богатырь просто не обращает внимания и явно собирается уйти, Скворуш решил немедленно действовать. Он перехватил его почти у дверей. Коротко поклонившись гвардейцу немного шутовским поклоном, Сашко представился:
— Милостивый пан, позвольте представиться, я пан Александр Скворуш из Вендии.
Гвардеец посмотрел на него задумчиво и когда Скворуш уже совсем отчаялся дождаться ответ, неспешно произнес:
— Я Микола Орлик из Пятиградья, капрал, рад знакомству.
И протянул Скворушу руку для пожатия.
— Поговорить не желаете? — С подкупающей улыбкой тут же спросил Скворуш, — угощение за мной. Пива, вина?
На лице Орлика появилась улыбка:
— Что, добрый молодец, хочешь и меня обыграть в свою хитрую игру?
Скворуш почувствовал, что краснеет. Он гордо вскинул голову, но Орлик его опередил:
— Хорошо, пойдем посидим.
— Эта игра… я ни в коем случае не хотел допустить драки, и прошу принять мою искреннюю благодарность за помощь.
— Не велико дело, — ответил Орлик, потягивая только что принесенное пиво.
— Позвольте узнать, пан Микола, а в каком полку вы служите? — И чтобы пояснить свой вопрос, чуть поспешно добавил, — я не просто так спрашиваю, вот хочу поступить в гвардию, для того и прибыл в столицу.
— Хм… В гвардию? Что ж, дело доброе, там такие молодцы всегда нужны.
Скворуш от неожиданной похвалы расплылся в широкой улыбке на миг, потеряв нить беседы.
— Ты, как я посмотрю, венд, пан Скворуш?
— Верно, а как вы… пан Микола, так вы тоже из наших?! Радостно встретить земляка! Из каких вы мест? Я из Любляны.
— Нет, я не венд, я русин из Пятиградья, слыхал о такой стране? Но видно, что русины, что венды от одного корня идут. — Эти слова Орлик уже произнес на своем родном русинском языке, по имперски он хоть и выучился говорить, но родная речь была в сто раз милее его сердцу.