Плеснув в него вина на треть бокала, поколебался пару секунд, но повернул бутылку к Кузьме и кивнул ему. Мол, будешь?
Домовой настороженно понюхал горлышко бутылки и отстранился:
— Хозяина. Зачем ты поишь своя деваха, понятна — секасы делать! А зачем меня хочешь поить — я не понимай.
Мы с Настей опять переглянулись, рассмеялись, и я махнул рукой:
— Это я из вежливости. Ладно, не хочешь, как хочешь.
Блин, а теперь, кажется, щёки покраснели у меня.
Плеснув вино в свой бокал, я его приподнял и, глядя на Настю, произнёс:
— За нас!
Девушка вытерла салфеткой свои губы, взяла свой бокал в руку и, улыбаясь, покачала головой:
— А ты не любитель длинных тостов. Впрочем, я только за. За нас!
Кузьма, сожрав свой кусок мяса, сожрал потом ещё и две добавки. Свинтил он в свою мажорную конуру — только когда на блюде уже ничего не осталось.
Блин.
Я задумался.
Есть ли теперь толк доставать эти свечи? Ужин при свечах предполагает сам ужин, а мы почти всё уже доели…
Глянув на тарелку Насти, принял решение свечи доставать. Какое-то время мы, всё-таки, сможем поесть.
Под любопытствующий взгляд Насти, я выключил на кухне свет и, достав две свечи из ящика, зажёг их спичками.
Закончив, уселся обратно на диван и поймал озорной взгляд Насти. Она кивнула на свечи и в фальшивом возмущении приложила ладошку к груди:
— Так ты и правда рассчитывал на секасы, когда меня сюда звал?!
В глазах девушки засели смешинки. Они сверкали в такт колебаниям пламени свечи, которая стояла перед ней.
Я, в ответ, подмигнул:
— И всё ещё рассчитываю!
Настя рассмеялась и развела руки в стороны:
— Ну, ты нахал.
Вот только, тон был скорее… подбадривающий.
Я встал с дивана, подошёл к девушке и, нагло сев рядом, перетащил её к себе — на коленки.
Настя ко мне тут же прижалась, а я посмотрел в её блестящие в полутьме глаза:
— Да, я такой.
И поцеловал…
Глава 7
Я проснулся от шума с кухни. По звуку — это кто-то уронил кастрюлю на пол.
Ну, кто-то… Понятно, что это Серафим. Вернулся домой после того, как я попросил его «потусоваться» часов пять в другом месте. И он, небось, первым делом, полез что-то шаманить на кухне.
Я открыл глаза и, пошарившись рукой на тумбочке, взял телефон и посмотрел на время:
17:35
Тьфу, блин. Старые привычки. На кой фиг сейчас смотреть на время, если всегда темно…
Я положил телефон обратно, рядом со включенным ночником. А слева, у меня подмышкой, заворочалась Настя. Видимо, тоже проснулась от звона посуды. Она, нахмурившись, разлепила один глаз, и спросила:
— Это кто там шумит?
Я же молчал и улыбался, глядя на умилительное выражение лица моей девушки.
Настя разлепила второй глаз:
— Что?
Я покачал головой:
— Ничего, просто любуюсь…
— Угу… — Девушка протёрла глаза и чуть приподнялась. — Есть чем любоваться! Только проснувшаяся, не накрашеная… Ты ещё скажи, что у меня и дыхание свежее, и не надо чистить зубы. Кстати… надо бы мне сходить к себе домой, умыться и привести себя в порядок…
Я задумчиво почесал подбородок:
— А знаешь, что?
Настя же проморгалась и посмотрела на меня уже без прищуриваний:
— Что?
— Переезжай-ка ты ко мне!
Настя улыбнулась:
— События развиваются всё стремительней и стремительней.
— Ну, а чего тянуть? Я постоянно в разъездах, дома бываю редко. А вернувшись, хочу видеть тебя.
Настя же продолжала улыбаться:
— И что, ты готов видеть меня такой вот заспанной и лохматой с утра?
Я же с самым серьёзным видом кивнул в ответ:
— Я готов пойти на этот шаг. Я справлюсь.
Девушка улыбнулась ещё шире и нырнула обратно мне в подмышку:
— Тогда, я согласная! Уговорил… — И тут же вздохнула. — Но, в этот раз, мне, всё равно, придётся идти домой, чтобы умыться. А сейчас, так не хочется идти в эту темноту…
Настя потёрлась щекой о моё плечо и закинула на меня свою ногу.
За завтраком, мы обсудили с Серафимом, как теперь быть. И он предложил сделать рокировку — Настя переезжает ко мне, а он отправится к Артёму. Ему, мол, всё равно. На этом и решили.
Позавтракав, мы по-быстрому устроили переселение, а после этого, я вышел к Карлсону…
Настроенеие у меня, конечно, было прекрасным. Но дела тоже надо решать…
В городе до сих пор могут быть всё ещё живые рабы Седого. Так что время не ждёт.