— Соединить руки. Когда я был совсем маленьким, моя мать пела мне песню, в которой были такие слова: «Когда наступит тьма, разрушая наш мир. Спасет наш лишь одно: дружбы верный пир. Протянута рука, ты друга призови и сдвинется стена, спасая всех внутри.»
Инариэль нервно засмеялся и сильно ударил себя по лбу.
— Конечно, дракон Равновесия. Гномы — олицетворение силы, эльфы — носители прекрасного. Если один жертвует топор, второй должен пожертвовать балладу. Лютня. У меня в сумке. Сейчас проверим.
Он вернулся к воротам аккуратно неся тонкий инструмент. Встав у ворот, он положил пальцы на струны и полилась тихая мелодия. При первых же звуках лютни створки ворот осветил голубой свет. А потом он запел звонким, чистым голосом. Он пел колыбельную, знакомую всем, с надеждой посматривая на ворота, но больше ничего не происходило. Песня окончилась. Ворота не сдвинулись.
— Древняя магия, друг мой, не так проста, — пробормотал, стараясь его приободрить Барри. — Видимо это еще не все. Нужна какая-то особая песня.
— Или просто язык не тот, — вставил Дарк. — Ты пел на всеобщем, а в те времена его просто не было.
— Верно. Нужна древняя эльфийская баллада. И я знаю одну такую, — Инариэль снова взялся за инструмент.
Теперь он пел на забытом языке. Единственная баллада, которую он смог выучить рассказывала о любви двух богов. Прежде он даже не вспоминал о ней, но теперь древний текст обретал смысл. Он пел о драконах, только в балладе они были такими же простыми и очеловечеными. Их терзали страхи и сомнения, они страдали и наслаждались. Когда он дошел до очередного куплета что-то дрогнуло в его душе и вместе с этим дрогнули ворота. Он запел о том, как двое соединили руки, отдавая себя другому на веки вечные. Кода он пропел эти слова, ворота дрогнули и тяжелые створки беззвучно открылись.
— Сила поэзии всегда была недооценена, — засмеялся Дарк. — Итак, вперед. Мы достигли цели.
Он смело шагнул вперед, ступая в открытый ворота и застыл, наткнувшись на едва заметное голубое свечение.
— Что за??? — злобно выругался имперец.
Барри подошел к воротам и протянул руку к голубой завесе, его рука легко прошла сквозь это едва различимое препятствие, он шагнул в свет и оказался по ту сторону ворот.
— Ого, — восхищенно воскликнул гном. — Ну и дела!
Радостно засмеявшись он так же легко вернулся назад.
— Старец, попробуй ты, — предложил Барри.
Седой эльф подошел к воротам и так же легко их прошел, как и гном. И замер в восхищении.
— Эльфийская твердыня. Вход свободен лишь для эльфов и гномов. Для детей Равновесия, — высказал свое предположение старец, возвращаясь к остальным.
— Но мы не можем оставить людей по эту сторону, — заволновался Инариэль.
— Не можем, — согласился гном.
— Очередная загадка. Хотя, ты отвечаешь за своего друга, сказано в надписи.
Инариэль встал у ворот и заговорил на древней речи. Он брал на себя ответственность за все поступки людей, сопровождающих их, он ручался за их добрые намерения.
Голубое сияние стало ярче, когда он говорил, словно откликаясь на его слова, в ответ зазвучал тихий голос.
— Дитя Равновесия, просит о приюте для людей в этих стенах? — спросил неизвестный.
Инариэль с трудом понял вопрос на древнем языке. Он уловил лишь несколько слов, и уже по ним сделал вывод.
— Да, страж. Я прошу о приюте для людей. Этих и многих других, — с трудом он подобрал слова в ответ.
— Я впущу их, дитя Равновесия. Но лишь если не увижу в них злого умысла. Проходите.
И голос растаял, став лишь горным эхом.
— Что это было? — уточнил Барри.
— Им позволили войти. Но было какое-то условие, я не очень понял, что-то про зло.
— Ну что же, пожалуй, я буду первым испытателем иначе какой из меня лидер, — вызвался Дарк и опять подошел к воротам.
Он вновь протянул руку и на сей раз не встретил препятствия. Бодро шагнув вперед, он оказался за воротами.
— Ну что же, мудрецы. Вы справились. Добро пожаловать в нашу новую обитель!
Он вышел из ворот, чтобы сопровождать остальных людей. Обозы пришли в движение и тонким ручейком в распахнутые ворота пошли люди. Сперва аккуратно, потом все смелее. Во главе шествия встали эльфы. Все-таки это была их твердыня, они должны были войти в нее первыми по праву. Ворота пропускали внутрь всех, словно и не было никакого магического голубого щита. Инариэль и Барри стояли у ворот, наблюдая за происходящим. То и дело с другой стороны ворот доносились удивленные возгласы людей.
— Что там такого удивительно, дружище? Я ничего не увидел сквозь эту завесу.