Девушке было лет 17–18, когда в их жизни впервые появилась не папина, а исключительно «мамина яхта», и когда ей объявили, что будет проведен особый конкурс, в ходе которого самые сообразительные и везучие люди из любой страны смогут выиграть в качестве приза шестинедельный отдых, точнее, путешествие, по самым экзотическим островам мира. А сама Деля сможет исподволь приглядываться к гостям, выбирая того, кто завоюет её сердце.
Маменька обладала незаурядным умом, хитростью и умением выглядеть «абсолютно искренней», поэтому до сих пор ни одна проныра из журналистов не заподозрила неладного, не удосужилась понять, что помимо седобородых профессоров, настырных домохозяек с фантазией, десятка разномастных, но всегда образованных девиц на борту яхты «Аделаида» находилось от пяти до десяти молодых людей, каждого из которых можно было бы считать прообразом Аполлона. Если бы, конечно, Аполлон, имел гарвардское образование и обаяние щенка лабрадора.
Аделаида и сама никак не могла взять в толк, зачем Нани устраивает все эти игрища с круизами, почему просто не присмотрится к тем кавалерам, которые вечно крутились в гостиных их трёх огромных домов, мечтая добиться руки и сердца знаменитой красавицы. То, что жениха ей будут подбирать родители, у девушки сомнения не вызывало. Как честно признавалась она сама себе, Деля, действительно выросла достаточно безвольной, инфантильной и чуть-чуть глуповатой, да и к тому же за все тридцать с лишним лет жизни она так ни разу и не смогла влюбиться. Видимо, Бог, создавая её, так переусердствовал с красотой тела, что совсем упустил из виду иные качества.
И ведь не скажешь, что была она холодной, или, тем более, жестокосердой. Нет! Просто ей были совершенно не интересны ни молодые люди, ни даже девушки, искавшие её дружбы. Лучшими друзьями Аделаиды считались папа с мамой, да несколько кошек и собак, живших у них дома. Впрочем, даже животные, требующие внимания и заботы любимой хозяйки, достаточно быстро ей надоедали, и Деля защищалась от них привычным способом — удирая в кино (в школьные годы), или на работу, когда повзрослела. На работе не нужно было дружить. Там все были просто коллеги или партнеры, или заказчики. И спокойное, ровное настроение — это максимум того, что от неё требовалось демонстрировать. Никаких сюсюканий, никаких слёз, соплей, клятв и поцелуев.
— Док, теперь вы видите, почему я пригласила вас с нами? — Нани Готлиб отняла руку ото лба, которой, словно козырьком прикрывала глаза от слепящего солнца, всматриваясь в неподвижную фигурку дочери.
— Ну, пока я наблюдаю за Аделаидой слишком мало времени, чтобы сделать какие-то выводы. К тому же, вы наверняка неоднократно показывали девочку лучшим медицинским светилам, но почему-то их ответ вас не удовлетворил.
Мужчина с породистым, скульптурным лицом красиво стареющего еврея повернулся к Нани и слегка улыбнулся:
— Кстати, можно нескромный вопрос: почему вы Нани? Это же какое-то грузинское имя, а вы, если судить по фамилии Готлиб, совсем иных кровей?
— Ах, всё дело в муже. Он никак не мог научиться красиво произносить моё настоящее имя Анна, ни даже Аня, так что в результате мне пришлось согласиться на этот грузинский вариант. Английское Энн раздражало меня ещё больше.
— А вы любите, чтоб всё вокруг было правильно и красиво? — Док хитро улыбнулся.
— Естественно!
— Возможно, в этом и кроется ответ на ваш вопрос о состоянии здоровья дочери. Не удивлюсь, если она эти ваши качества довела в себе до полного абсолюта.
— Да вы что? — охнула Нани и даже прижала руку ко рту, встревоженно вглядываясь в лицо самого известного в Европе психотерапевта.
Тем временем обе палубы серебристо-голубой яхты «Аделаида» огласились мелодичным звоном первых тактов увертюры балета «Лебединое озеро», напоминая, что первый завтрак уже сервирован в обеденном зале.
Пока путешественники выходят из кают, а 54 члена экипажа зримо и незримо обеспечивают комфорт 30 гостям Нани Готлиб и её дочери, расскажем чуть подробнее о самой яхте. «Аделаида» понемногу позаимствовала всё то лучшее, что цепкий взгляд её хозяйки подметил на других мега-яхтах, куда их неоднократно приглашали с супругом всевозможные шахи и шейхи, а так же коллеги по списку Форбс. Не самая большая в мире (её длина составляла ровно 130 метров) и не самая быстроходная (крейсерская скорость 32 узла), «Аделаида» поражала воображение роскошью (но не показной, а очень изысканной) и тем комфортом, который достигается только очень большими деньгами. Эмблема яхты в виде силуэта Аделаиды Сингх, была выполнена из 24-каратного золота. Хрустальная лестница соединяла нижний концертный зал с танцполом и верхнюю гостиную с просторным обеденным залом. На палубах, кроме традиционной вертолетной площадки, впрочем, удачно замаскированной специальными светоотражательными панелями, располагался самый настоящий песчаный пляж на котором росли самые настоящие пальмы. Вода в трех бассейнах была и соленой и пресной и разнилась по комфортности температур, так что любой из гостей, по желанию, мог выбрать то, что его расслабило бы или взбодрило. Библиотека, кинозал, винный погреб, спортивный клуб, лифты, соединяющие все четыре палубы, миниатюрная 6-местная субмарина, интерьеры, выполненные в стиле ампир, мебель из драгоценных пород дерева, сочетание тяжелого бархата, натуральных кожи и шелка (трёх оттенков: шоколад, пьяная вишня и шампанское), элегантный золотой декор (но исключительно белым золотом), словом, у любого, кто попадал на «Аделаиду» создавалось ощущение райской безмятежности и баснословной стоимости сего великолепия….