С пола я подниматься не стал — скорчился, мысленно отгородился от небесной силы и спросил:
— На кой?
— Отличное упражнение для развития входящих меридианов.
— Поверю на слово, — пробурчал я.
— Как тебе будет угодно!
Наверное, я бы не утерпел и пристал к соседу с расспросами, но тут под звон кандалов в подвал затащили голого юнца. Он визжал и вырывался, не прекратил бесноваться даже после водворения в камеру. Не затыкался ни на миг, нёс какую-то дикую тарабарщину, бился о прутья решётки, выл и самыми распоследними словами крыл Царя небесного, будто именно тот был повинен во всех бедах этого юродивого.
Я поначалу покрикивал на дурачка, но очень скоро Первый меня одёрнул:
— Оставь его! Не поможет.
— Это кто вообще? Сектант?
Первый покачал головой.
— Нет, обычный неофит. Для ритуала очищения ещё слишком рано… Скорее всего что-то пошло не так при закалке вблизи источника. Дал слабину, и кто-то до него дотянулся.
— В смысле — дотянулся?
— Бесноватых ни разу не видел? — вопросом на вопрос ответил Первый.
— О-о! — выдохнул я. — И что с ним теперь будет?
— Наверняка уже в город за церковным духоловом послали. Рассудок ему вернут, а вот адептом теперь станет едва ли. — Сосед пристально глянул на меня и покачал головой. — Тебе адептом тоже не стать, но, если вдруг случится чудо и получишь возможность пройти ритуал очищения, мой тебе совет — откажись.
— Чего ради? — оскалился я. — Ищешь свой путь — ищи, а других на него не толкай!
— Да не в этом дело! — отмахнулся Первый. — Ты же проклят! Если порча энергии насосётся, сгниёшь заживо!
Я страдальчески закатил глаза. Послал бы соседушку куда подальше, да только к этому времени освоил внутреннее зрение в достаточной мере, чтобы ощутить в себе некую неправильность. Начать с того, что все до одной энергетические нити, которые я пытался протянуть из правой ноги, неизменно истаивали и рвались. А ещё под коленом угадывалось нечто вроде нематериального синяка — будто бы на оранжевом фоне проступала фиолетово-чёрная клякса, пачкавшая всё кругом своими размытыми отростками. И был пурпур. Когда сжимал всю энергию в сияющий шар, ненадолго становилось заметно мерцание — темнее и краснее фиолетового. Оно быстро угасало, но стоило только повторить упражнение и всё повторялось заново.
— Соседушка, а каким ты видишь внутренним зрением себя? — спросил я у Первого.
— Имеешь в виду ауру?
— Наверное. Не силён в этих ваших премудростях.
— Я не пачкаю энергию мясом и потому прозрачен как слеза младенца!
Ответ заставил досадливо поморщиться, но выказывать раздражение я не стал и уточнил свой вопрос:
— А какой должна быть аура обычного неофита?
Первый хохотнул.
— Прозрачной, Серый! Как слеза младенца! — Но и дальше испытывать моё терпение он не стал и пустился в пояснения: — До преломления цвет ауры тайнознатца, если нет явной склонности к тому или иному аспекту, целиком и полностью зависит от того, какой задействуется аркан…
— Нет! — перебил я соседа. — Вопрос не о том! Скажи, откуда взялся этот драный оранжевый оттенок?
Тот вспышке моего раздражения не обиделся и спокойно пояснил:
— Это цвет местного источника. Оранж. Чистейший аспект огня.
— Очень хорошо, — медленно проговорил я. — Выходит, если не брать его в расчёт, моя аура должна быть прозрачной?
— Но таковой не является, — улыбнулся Первый и глумливо протянул: — Ты про-о-окля-ят!
Я отмахнулся и о фиолетово-чёрной кляксе под коленом говорить не стал, завёл речь о другом:
— Пурпур! У меня точно нет склонности к этому аспекту?
Первый надолго задумался, затем покачал головой.
— Будь так, выбрасываемая тобой энергия не выглядела бы чисто-оранжевой. Произошло бы смещение аспекта, пусть бы даже и самое незначительное. Но нет, пурпурный оттенок ауре придаёт проклятие. Впрочем, на твоём месте меня куда больше заботили бы чернота и фиолет. Их становится всё больше. Медленно, но становится.
Я в сердцах помянул чертей драных и попытался последовать совету соседа, но сколько ни пытался вычистить из ауры инородные оттенки или хотя бы просто собрать их в одном месте, из этого так ничего и не вышло. В итоге сосредоточился на работе с небесной силой, концентрации энергии в груди и развитии входящих меридианов. А седмицу спустя начал формировать ещё и один исходящий — тот, что тянулся через правую руку от ключицы к запястью. На этом настоял врач.