Американец принял предложенное рукопожатие. Хватка у его нанимателя оказалась неожиданно сильной. Человек в “мерседесе” резко дернул его руку вниз, и грабитель вдруг обнаружил, что смотрит прямо в отверстие глушителя — из тех, длинных, что делают в Западной Германии.
Только это и успел заметить американец прежде, чем человек в “мерседесе” нажал на спуск и выстрелил в упор. Он не услышал ни негромкого хлопка первого выстрела, ни тем более второго или третьего.
Его тело с мягким стуком повалилось на булыжники, как только стрелявший отпустил руку. Когда он перестал шевелиться, убийца осторожно сунул автоматический пистолет под сиденье и подал знак водителю трогаться с места. Двигатель “мерседеса” звучал гораздо громче недавних выстрелов, но, пока машина почти бесшумно выезжала из портового района Глазго, ни то ни другое не вызвало ничьего любопытства.
Глава 1
Сэр Адам Синклер узнал о происшествии в Глазго только в следующий понедельник, в ожидании завтрака. Он только что вернулся из короткой поездки галопом по землям своего загородного имения в окрестностях Эдинбурга и еще не снял костюма для верховой езды. Через окно в маленькую гостиную, которую всегда называли “пчелиной комнатой” из-за золотых пчел и цветов на обоях, лился солнечный свет, поэтому он просто снял с себя куртку, и бросил ее на ближний диван и придвинул стул к маленькому столику в эркере.
На столе, строго посередине белоснежной скатерти лучшего ирландского льна, красовалась хрустальная ваза со свежесрезанными хризантемами, вокруг которой было расставлено столовое серебро и фарфоровый чайный сервиз. Поверх ежедневника в кожаном переплете лежал аккуратно сложенный свежий номер “Скотсмена”. Быстрым движением Адам развернул его, пробежал взглядом заголовки и только потом сел, механически распустив галстук.
Ничего выдающегося за выходные не произошло. Европарламент собрался, чтобы ратифицировать новое законодательство о загрязнении атмосферы; японская фирма — производитель электроники объявила о намерении открыть завод в Данди; активисты Шотландской националистической партии устроили еще одну демонстрацию против налогов. Он едва не пропустил маленький заголовок в левом нижнем углу страницы: “Тело убитого наркодилера будет возвращено в США”.
Приподняв бровь, Адам сложил газету пополам и стал читать. Как врач, а иногда и консультант полиции, он старался идти в ногу с прогрессом — или отсутствием такового — в непрекращающейся войне с незаконным оборотом наркотиков. Впрочем, эта заметка казалась продолжением другой, которую он каким-то образом пропустил в конце прошлой недели. Согласно заметке, тело американского подданного было обнаружено в заброшенном портовом районе Глазго. Судя по характеру убийства, напоминавшего скорее исполнение приговора, и обнаруженной на трупе крупной сумме денег, речь шла о несостоявшейся наркосделке.
Из статьи Адам вывел, что полицейская теория, возможно, и верна, поскольку крупнейший город Шотландии медленно, но верно превращался в перевалочный пункт перевозки наркотиков. И все же в глубине его сознания мелькнула мысль — рационального объяснения ей он так и не нашел, — что это дело сложнее, чем представляется полицейским из Глазго.
Дальнейшие его размышления на эту тему были прерваны появлением дворецкого Хэмфри с большим серебряным подносом. Хэмфри служил ему добрых два десятка лет.
— Доброе утро, Хэмфри, — беззаботно приветствовал его Адам, опуская газету. Дворецкий поставил на стол рядом с фарфоровым сервизом блюдо подогретых тостов с маслом и фарфоровый чайник.
— Доброе утро, сэр. Надеюсь, прогулка была приятной.
— Да, Хэмфри, приятной. Я доехал до развалин замка. К моему огорчению, я видел несколько деревьев, проросших на сводах первого этажа. А уж о плюще и думать не хочется.
Хэмфри, наливавший хозяину чай, сдержанно усмехнулся.
— Насколько мне известно, сэр, даже королева-мать ведет непрерывную войну с плющом, — проговорил он. — Она его терпеть не может. Говорят, что гости замка тоже приглашены принять участие в этой борьбе. Возможно, нам в Стратмурне стоит перенять их тактику.
— Гм, пожалуй, — отвечал Адам, снова разворачивая газету. — Право же, я не подозревал, что наш плющ так разросся за лето. Я оставил Макдональду записку с просьбой прислать бригаду, по возможности сегодня, и начать расчистку. Если он позвонит, подтвердите, что просьба остается в силе. Не можем же мы допустить, чтобы замок разрушился еще сильнее — как раз когда я собираюсь начать реконструкцию.
— Разумеется, не можем, сэр, — согласился Хэмфри. — Я прослежу за этим.
Когда дворецкий удалился на кухню, Адам взял себе тост и открыл газету на первом развороте. Он пробежал глазами первые несколько заголовков на левой странице, не нашел там ничего интересного и продолжал скользить взглядом по полосам до тех пор, пока его внимание не привлек заголовок, спрятавшийся в крайней правой колонке: “Пропажа старинной шпаги”.
Адам, чуть приподняв свои темные брови, вчитался в заметку: как знаток и, можно сказать, коллекционер холодного оружия, он не мог пропустить такое. Он бегло пробежал заметку, потом сложил газету и перечитал ее еще раз, внимательнее, пытаясь домыслить то, чего в ней НЕ говорилось.
Областное полицейское управление Лотиана расследует исчезновение исторической шпаги из музея в Моссекейрн-Хаусе в окрестностях Эдинбурга. Итальянская шпага шестнадцатого века, известная как “шпага Хепбернов”, давно связывается с именем сэра Фрэнсиса Хепберна, пятого графа Босуэлла, умершего в 1624 году. Предполагается, что шпага похищена, однако дата кражи остается неизвестной. Ее исчезновение заметили не сразу, поскольку персонал музея считал, что оружие изъято со стенда для реставрации. Стоимость шпаги оценивается примерно в 2000 фунтов. За информацию, способную послужить ее возвращению, назначена награда…