А отец упорно игнорировал многолетние предупреждения.
Адриан с силой сжал кулаки. Хотелось врезать хоть по чему-нибудь. Выместить злость. Не слишком рационально, но почти жизненно необходимо. Может, просто не хватало боли в руке.
Они едва не попали в засаду у самых стен. Адриан не ожидал, что вражеские отряды, пусть и малочисленные, успели подобраться так близко. Не стоило соваться за город, но Адриана должны были видеть в войсках, а часть из них расположилась вокруг столицы. Из него делали не только наследника, но и символ. Последний золотой дракон Империи. Ирония, но фраза вполне могла оказаться пророческой. В этом мире им с Эби уже не успеть завести детей.
Адриан покачал головой. Без раны такие мысли посещали его все чаще. Он словно чувствовал приближение конца. Отговаривался тем, что сейчас у всех были подобные настроения. Не удивительно, когда вокруг гибли люди. Но в глубине души он чувствовал, что это было нечто иное. Не мрачный прогноз, а спокойная обреченность. Он получил то, о чем так долго мечтал, но лишь на очень короткий срок.
Теперь Дайс временно возвращался во дворец вместе с ним и был напряжен больше обычного. Адриан же, напротив, не чувствовал ничего. Спокойствие. Словно ни засады, ни стычки не случалось.
Ему хотелось видеть Эби, но эту малость ему не позволили осуществить. Император потребовал сына к себе, стоило Адриану переступить порог. Не отвлечься. Не привести себя в порядок. Не переодеться.
Император ждал его в кабинете, и то, что Адриан увидел там, заставило его споткнуться. Проще было поверить в сон.
Перед ним стоял мужчина, в котором Адриан с трудом узнавал отца. Сломленный, уставший. С посеревшим лицом, поникшими плечами и сгорбленной спиной.
Адриан шагнул вперед, но отец остановил его взмахом руки.
— Твоя жалость тут ни к чему.
— Я и не собирался жалеть.
Но все-таки подошел ближе. Даже позволил отцу опереться на свое плечо. С горечью подумал, что не знает, кто из них удивился сильнее. Даже в детстве они не прикасались друг к другу. Об отцовских объятиях не шло и речи.
— Ты вырос, щенок, — повторил отец фразу, что сказал ему не так давно. Только в этот раз она не прозвучала как оскорбление. Напротив, это была констатация факта, но в ней почудилась едва заметная тень гордости.
— Я закрывал глаза на твои проделки весь год, — продолжал отец.
Адриану стало душно, захотелось расстегнуть ворот рубашки, но он не решился на такую вольность. Не потому, что отец бы не одобрил, его мнение уже не было важным. Но Адриан до сих пор чувствовал потребность быть лучше. Потребность доказывать снова и снова, что он достоин всего. Он почти пережил эту зависимость, но иногда она давала о себе знать.
— Я всего лишь следовал вашим урокам, — ответил Адриан. Гораздо более дерзко, чем позволял себе раньше. В отцовских упреках не осталось смысла.
— Гордишься собой? — спросил он. — Переманить на свою сторону столько людей оказалось непросто. Хороших людей. Влиятельных. Даже генерала под присягой.
— Горжусь, — ответил Адриан просто. Честно.
— Я тоже, — в который раз удивил его отец. — Но не зарывайся. Я не слеп. Лишь помог тебе завоевать их лояльность быстрее.
Адриан обдумывал услышанное, но оно не хотело укладываться в голове. Год был особенно страшным. Приказы все более унизительными как для высших слоев общества, так и для армии. Что уж говорить о бедняках. Не раз Дайс размышлял, что происходит нечто странное. Что император провоцирует свой народ. Но зачем, если так боится потерять власть?
Только он уже ничего не боялся. Потому что понял, что давно потерял ее. Сложно было даже представить, что император не сходит с ума все больше, а просто действует по своему плану, хоть и весьма отвратительному.
— Стоило ли стараться ради проклятого щенка, — не удержался Адриан.
— Место не останется пустым, — тяжело проговорил отец. — Его займет тот, кто первым сможет собрать мятежников вокруг себя. Сейчас тебя любят. Ты все еще сильнейший дракон в Империи, но вместе с тем — символ освобождения от меня. Страна останется в руках моего рода. Если ты все не испортишь.