Заменить можно всех. Даже меня.
— Если отдам, то ты не выслушаешь меня.
— А есть что слушать?
— Моя семья голодает. Мы потеряли все.
— Не замечала, что здесь кому-то отказывают в еде.
— Нас презирают.
— А вы не заслужили?
— Мы — нет. Если бы ты могла заступиться. Лишь одним словом.
Как легко она отказывалась от сестры. Впрочем, нет. Не легко. Она просто выбрала то самое меньшее зло.
Я поднялась по ступеням и выхватила у Эллы кольцо. Она даже не сжала пальцы. Только на лице мелькнул ужас. Но лишь на мгновение: как и все, она умела быстро брать себя в руки и прятать чувства. Я удивилась. Она что, решила, что я наброшусь на нее? Впрочем, я подозревала, что так и выглядело.
Я развернулась, чтобы уйти, но она вдруг мазнула мне рукой по спине. Неловко, словно боялась упустить.
— Постой.
Я спустилась с лестницы и только внизу обернулась. Мне нравилось, что нас разделяли ступени. В чем-то Элла была права: мы представляли опасность друг для друга. И хотя я в целом контролировала себя очень плохо, все равно подозревала, что охотник из меня получится страшный. Повлияет моя худшая половина.
— Что?
— Прости. Хотя бы прости.
— Кажется, поздно просить прощения у меня. Или хочешь извиниться перед всей страной? Перед теми, кто выживет.
— Я в этом не участвовала. Я не хотела.
Я не удержалась от злой усмешки.
— Может быть, не в предательстве, но все остальное помнится мне иначе. Ты лично разбила мой медальон. Ты, а не твоя сестра. Единственное напоминание о маме, которая сейчас уже мертва. Как и все жители приграничья. Благодаря твоей семейке.
Я замолчала. Мы стояли и смотрели друг на друга. А я только начинала понимать, что сказала. Что озвучила вслух, хотя избегала этого даже в мыслях.
Что больше не увижу маму.
— Ты не поверишь, если я скажу, что не хотела его разбивать.
— Не поверю! — отрезала я.
— Когда он оказался у меня в руках, я почувствовала нечто. Демоническое.
— Ага, Миранду, — фыркнула я.
— Нет, — покачала головой Элла. — Что-то внутри него. Мой дед был хорошим артефактором. У меня есть небольшой дар, но его не развивали. Слишком простая профессия, отец бы не одобрил. Такие вещи зачаровываются кровью или отпечатком ауры определенного…
— Я знаю, — перебила я ее. — Простолюдинки тоже учатся.
Мы давно предполагали, что медальон должен был скрыть меня от кого-то, на кого был настроен.
Демоническое. От Эланда, от кого же еще. Только мама не знала, кто он такой, а потому решила, что медальона хватит. Чего-чего, а вот его крови она могла запасти в стазисе достаточно. Ничего необычного для зельевара, они часто хранят все подряд. Только мне от одной мысли становилось дурно.
— Да, но обычно по артефакту ничего нельзя определить.
— Что ты хочешь сказать? — не выдержала я. Мне нужно было возвращаться к Дайсу.
— В нем было очень много магии. Демонического огня. От него стало так жутко, что я швырнула его, не успев даже подумать. Мне нужно было избавиться от него.
— Потрясающе, — прошипела я.
— Отпечаток из него можно было бы достать. До того, как все разбилось, — наконец призналась она в том, в чем, видимо, и собиралась.
А мне начинало казаться, что она специально тратит мое время. Задерживает здесь. Пока я не поняла…
— Хочешь сказать, что я могла еще тогда, давно, узнать, кто мой отец? Что мама отдала мне ответ, и нужно было только дождаться, пока до какого-то дракона это дойдет? Что все, вообще все могло пойти иначе, стоило мне только дать медальон кому-то другому?
Элла смотрела на меня растерянно. Она не понимала, о чем я, но это и не имело значения. Тогда, в Эгертайхе, никто из нас не знал, зачем меня забирали в столицу. Никто не знал, какие мне предстояли пытки, кто и как станет копаться в моей магии и моей голове. Что станет с мамой, хоть не было и сомнений, что придут и за ней. Наверное, она подозревала, что мы не встретимся вновь. Что ее не оставят в живых. Но она нашла способ — отдала мне всё. Всё, что смогла спрятать от чужих глаз. И однажды я бы нашла…
И не оказалась бы сейчас здесь. Война не началась бы так скоро. Возможно, я уже успела бы открыть полную силу. Найти способ ее открыть. Но меня лишили не просто ответа. Меня лишили главного — времени.
Сама того не зная, Элла, пока пыталась очистить душу, оказала мне услугу. Добавила последнее, чего мне не хватало, чтобы поверить в свое решение. Чтобы оправдать жертву. Пусть не тысячи, но одну. Самую близкую мне.