Мы опустились на самой окраине города, за пустеющим особняком, что смотрел на нас провалами выбитых окон. В нескольких метрах на черной земле светлело пятно — один из жемчужных прудов, вода в которых имела странное свойство белеть по ночам. Вдали я видела еще один. Слишком хорошо выделялись в темноте.
Калеб сидел прямо на земле полностью одетый и, глядя в пустоту перед собой, пытался злыми, резкими движениями расстегнуть крошечные пуговицы на рукаве форменной рубашки. Я прикусила губу. Мне всегда было интересно, как снимается и возвращается одежда? Конечно, в школе я изучала и теорию магических пространственных карманов, и немного бытовую магию, но все же…
Почему я не родилась драконом? Стала бы единственным, которого укачивает в воздухе! В историю бы вошла!
Я тяжело вздохнула. Что ж, в историю я, видимо, войти еще успею, хоть и по другому поводу.
Я поглядывала на Калеба, не решаясь подойти ближе. Нам предстоял серьезный разговор, только в этот раз я не испытывала ни малейшего желания его начинать. Даже поблагодарить за спасение.
Он заметил мой взгляд и коротко пояснил:
— Нас скоро заберут.
«Хорошо, если нас заберут те, кому можно верить», — подумала я.
Нападение на Академию оказалось гораздо серьезнее, чем я представляла. Все подряд старались смягчить для меня картину, вместо того чтобы рассказать откровенно. Я представляла себе пару озлобленных предателей, но то, что видела, пока мы улетали, скорее, походило на настоящий штурм. С погибшими. В памяти всплыли окровавленные руки Миранды.
Я отвернулась, глядя на белую поверхность пруда.
Жертвы. Ничего этого не случилось бы, если бы я не попала в Академию. Если бы меня не забрали из Эгертайха. Если бы не Адриан и его высшее благо.
Терпение, которого у меня не было. Магия, которой я не могла управлять. Потерянный дом и потерянная жизнь. Я злилась. Я ненавидела всё. Всех. Саму себя. Даже воду демонова пруда перед собой.
Вода шевелилась. Как живое существо. Будто кто-то болтал в пруду невидимой палкой. Поверхность светилась, совсем немного, с нежно-голубым оттенком. Я прекрасно видела это, ощущала неправильность, но никак не могла понять, что не так. Почему не должно так быть. Вода словно разговаривала со мной, откликаясь на мою злость.
Позади раздался шорох, а потом тихий глухой удар. Я обернулась — и бросилась к Калебу, лежащему на земле. Мне послышался тихий стон.
— Что? Что не так? — Я изо всех сил пыталась справиться с паникой, но получалось плохо. Даже дышать выходило с трудом, так сильно сдавило в груди.
— Все в порядке, — отозвался он, не открывая глаз. Отозвался своим привычным, чуть нахальным тоном. Он старался. — Тебя скоро заберут.
Тебя. Больше не нас.
Он ведь закрыл меня от того клинка.
Я принялась осматривать его, с трудом перевернула на бок, но ничего не нашла. Вообще ничего. Мне бы только зрение Миранды…
Что там она говорила про амулеты? «Зачаровать можно даже резинку от трусов»?
Я нервно засмеялась.
Калеб не носил украшений. Ни медальонов, ни других приметных амулетов. У него было только простое серебряное кольцо. То самое, что я видела дома в Эгертайхе, когда мы сидели на полу у входа, а Калеб делал маленькие буквы из моего огонька. Кольцо всегда было при нем, иногда он крутил его на пальце, особенно когда требовалось подумать.
Потянулась к его руке, но он стиснул кулак.
— А ну отдай!
— Не надо, — попросил он.
Я с трудом разжала его пальцы. Глупое сопротивление, я могла бы подождать, пока он потеряет сознание. Он зря старался. Я уже догадалась, что увижу. Догадалась еще тогда, когда надо мной раскрылись золотые крылья.
Я стянула с него кольцо и швырнула прочь, словно это оно было виновато во всем, что с нами произошло.
Чуть короче и светлее волосы, чуть острее скулы и подбородок, чуть шире плечи, чуть желтее глаза. Чуть живее душа.
Его рубашка вымокла в крови, теперь я видела все. Магический клинок попал прямо в спину и растаял, оставив лишь рану.
— Адриан, — позвала я его.
Но он не ответил.
Глава 43. Жемчужный пруд
Я не умела лечить людей. Возможно, окажись рядом мама или хотя бы ее лавка, я смогла бы разобраться в куче настоек и мазей, которые зачастую творили чудеса похлеще старого эгертайхского целителя. Но здесь не было ничего. И никого, кто мог дать совет.