— Какая именно книга?
Я замялась, но указала в сторону военной секции:
— Старая, кожаная, красная, с потертыми страницами.
Библиотекарь резко встал и прошел туда, явно встревоженный. Я последовала за ним. Найдя книгу, он открыл именно на поврежденной странице, и я увидела, как он мгновенно побледнел.
— Кто вообще поставил ее сюда? — прошептал он себе под нос, захлопнув книгу и крепко прижав ее к груди. — Император не одобряет подобные знания для юных адептов, эта книга давно должна была быть убрана.
— Но почему? — спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Он мрачно посмотрел на меня и покачал головой:
— Некоторые вещи лучше никогда не знать. Особенно вам. Уже поздно, идите.
Он развернулся и ушел в закрытое помещение, унося книгу с собой.
Я осталась одна среди бесконечных полок, чувствуя холод, тревогу и растерянность. В голове кружились десятки вопросов, но ясно было одно — кто-то специально скрывал информацию, которая могла объяснить мою магию.
Но вместо того, чтобы испугаться, я почувствовала решимость. Я все равно узнаю правду. Даже если придется пройти через огонь и рискнуть всем, что у меня есть.
Глава 19
Возвращаясь из библиотеки, я медленно шла по пустынному, слабоосвещенному коридору академии, почти не замечая, куда ступаю. Голова была переполнена мыслями о загадочной магии и странном поведении библиотекаря. Мягкий свет фонарей едва разгонял полумрак, в котором стены казались мрачными и холодными, а отдаленные шаги и приглушенные голоса адептов, доносящиеся сквозь щели в дверях, лишь подчеркивали пустоту вокруг.
Неожиданно за спиной послышались тихие шаги, заставившие меня резко остановиться и обернуться. Увидев того, кто остановился позади, я в изумлении замерла, даже слегка отступив от неожиданности.
Прямо передо мной возник Ричард Валмор, выглядевший сейчас совершенно иначе, чем утром в столовой. Он казался напряженным и немного раздраженным, хотя и явно пытался скрыть это. Глаза его слегка блестели в полумраке, выдавая нечто нечеловеческое в облике, отчего у меня по коже пробежали неприятные мурашки. Он явно нервничал, избегая моего взгляда и поправляя манжету рубашки.
— Фон Равен, можно тебя на минуту? — наконец произнес он. Голос звучал сдержанно и холодно, но не враждебно.
Я настороженно прищурилась, скрестив руки на груди и стараясь выглядеть спокойнее, чем чувствовала себя на самом деле.
— Что тебе нужно, Валмор? — спросила я, пристально изучая его лицо. Он никогда не был тем, с кем можно просто поболтать в коридоре, тем более после нашего утреннего столкновения.
Страх моего отца перед Валморами порой превосходил все адекватные размеры. Произнося это имя вслух, следовало понизить голос. А лучше — вообще не поминать никогда. Ни лишнего слова, ни косого взгляда. С детства я впитывала страх перед ними, и в столовой тот сыграл со мной плохую шутку.
Но мне надоело кого-то бояться. Какую бы гадость Ричард не задумал, он получит ответ!
Ричард глубоко вздохнул, явно заставляя себя говорить спокойно и ровно:
— Я хотел бы… извиниться за сегодняшнее утро. Перегнул палку.
От неожиданности я чуть не рассмеялась, но вовремя остановила себя. Что за игру он ведет? Сначала он едва не уничтожил меня взглядом за пролитый кофе, а теперь вдруг решил извиняться?
— Ты серьезно? — удивленно переспросила я, приподняв бровь. — С чего вдруг?
Он стиснул зубы, будто мое недоверие причиняло ему физическую боль, но все же продолжил, глядя куда-то поверх моей головы:
— Я… возможно, поспешил с выводами. И перегнул палку. Это был просто несчастный случай. Не стоило реагировать настолько резко.
В его голосе слышалось явное недовольство, будто сама мысль о необходимости извиняться была для него унизительной. Я почувствовала, что за этим стояло нечто большее, чем обычная вежливость, но решила пока не поднимать эту тему.
— Хорошо, — сказала я осторожно, не отводя взгляда от его лица. — Извинения принимаются. Я тоже не хотела проливать на тебя кофе.
Он несколько секунд молчал, явно подбирая слова, затем неохотно добавил:
— Может, попробуем начать заново? С чистого листа?
Я удивленно нахмурилась, чувствуя себя все более неуютно. От него исходило что-то странное и подозрительное, и его желание наладить со мной отношения казалось слишком неожиданным, чтобы быть искренним.
Да и с чего вдруг? Для его семьи мы были никем. Никакой пользы.
— Почему такая внезапная перемена? — прямо спросила я, не скрывая подозрения.