Конечно, кое-что можно спросить у Смерти, но она и так, кажется, вот-вот начнет что-то подозревать… Ладно, как говорит мой начальник: пхр, или по ходу разберемся. А на составные части или с проблемой – это уже время покажет.
Так что я смело зашагала по широкой булыжной мостовой к центральному корпусу академии. Навстречу мне попалась лишь пара зевавших адептов. Видимо, местная магистерия только-только просыпалась. Сомневаюсь, что в столь ранний час ректор сидел у себя в кабинете. Но, может, это и лучше… Буду поджидать, в смысле ждать, его у самых дверей. Дело за малым – узнать, где те.
Вильда решила благоразумно спрятаться в урну, дабы не привлекать лишнего внимания. Так что эта роль досталась мне: всклокоченной девице в помятом, а местами и разодранном платье, тащившей внушительную погребальную вазу. Благо синяков было не видно: на лице папочка оставить их не успел, а остальные прятались под строгим платьем или были прикрыты волосами.
– И где откопать ректора в такую рань? – вздохнув, вслух спросила я.
– Если бывшего, то, скорее всего, на погосте, – ехидно отозвалась из своего посмертного пристанища Вильда.
М-да, характерец бабули был, похоже, не из легких. Но мне все же с ней повезло. Точнее, с прахом. Похорони ее в саркофаге – и привести, вернее, принести на себе родственника было бы куда тяжелее.
– Я про живого… – недовольно выдохнула я и поинтересовалась из любопытства: – А почему кого-то из Бросвиров хоронили в гробницах, а кого-то в урнах?
– Мне тоже интересно, почему двести лет назад перестали предавать тела моих потомков благородному огню, как это подобает магам, и стали их укладывать штабелями, как бездарных? Неужели сила в нашем роду угасла?
Не желая развивать тему, в которой я, мягко говоря, была не сильна, я поспешила увести разговор в другое русло.
– Ну у меня же она есть, – возразила я и тут же поправилась: – Вернее, была. И обязательно вернется, если мы будем действовать вместе…
– Во славу рода и во имя мести! – подхватила Вильда.
И у меня создалось ощущение, что это не просто слова, а то ли девиз, то ли план. Вот только когда решила уточнить, кому задумала учинить вендетту покойница, та притворилась натуральным трупом, затихнув, будто ее в урне и не было.
Мой вопрос так и остался без ответа. Так что миновала я фонтан в гордом молчании. Как и поднялась по мраморным ступеням. В холл вошла тоже в абсолютной тишине и, оглядевшись, решила пройтись по первому этажу, здраво рассудив, что кабинет ректора навряд ли находится в каморке под лестницей и должен быть где-то рядом, чтобы удобно было и на ковер провинившихся водить, и гостей встречать…
Но то ли глава академии был скромен, то ли его основательно так задолб… очень активно все любили, но, так или иначе, его местообитание обнаружилось только на втором этаже. Зато сразу с табличкой! «Ректор Трэвор Харрис» – гласили литеры.
И вот странность: выглядели они вовсе не как привычные мне буквы, но я отлично их разбирала.
Решив проверить, не заперто ли (а вдруг?), я надавила на ручку, и, на удивление, та поддалась. Я вошла в пустую приемную и увидела, что створка двери, у которой обычно привратниками сидят секрецерберы, приоткрыта, и через щель доносятся голоса:
– Вы по этому поводу хотели столь срочно встретиться со мной? – услышала я голос ректора.
– Да, сообщить вам лично, что с сегодняшнего дня и до особого приказа императора здесь будут присутствовать люди из службы безопасности.
– Как будто в этих стенах мало ваших тайных агентов. И это при том, что академия не подчиняется ни светской, ни духовной власти, – отозвался ректор. Меж слов я отчетливо услышала: «не учись здесь наследник трона, выгнал бы всех ваших шпионов поганой метлой».
Кажется, что-то такое уловил и собеседник лорда Трэвора.
– То были, как вы, лорд, правильно заметили, тайные агенты. А эти – явные, – недовольно отозвался скрипучий голос неизвестного. – К тому же дознаватели уверены, что в стенах академии для принца все еще существует угроза, несмотря на то что главная преступница поймана и казнена. Вчера на его высочество и Одри Хайрис напала стая тренворгов. Так что присутствие моих людей на вашей территории – это не просьба, а уведомление. Семеро офицеров прибудут через час. Разместите их и окажите всякое содействие в расследовании.
После этих слов раздались шаги. Я едва успела спрятаться под стол секретаря, как мимо него кто-то прошел. Захлопнулась дверь приемной. И почти тут же из кабинета ректора – неразборчивые слова. Что именно произнес Трэвор, я не поняла, зато интонацию человека, которого все достало, уловила отчетливо. А после, в наступившей тишине, различила скрип, с каким обычно отодвигают стул.