Прогремел выстрел, и мне обожгло левое плечо. А он успел восстановиться значительно быстрее, чем я ожидал. Хорошо хоть прицелиться у него времени не хватило. Подлетев к нему в упор, грубо вырвал у него пушку из рук, отбросив ту в сторону. Не уверен, остались ли у него там ещё заряды, но и проверять этого не хочется. Ударив мужику в челюсть, тут же вырвал из него свой нож. Тот взвыл от боли, но быстро пришёл в себя. От хука правым я уклонился довольно легко. После чего вновь проехался ему костяшками по лицу. Я не знал, есть ли сейчас у него под курткой какая-то защита или нет, а потому целился только в единственную открытую часть тела — голову. После серии ударов, мне удалось удачно подцепить его ногу и толкнуть от себя. Мужик упал на пятую точку, а я прижал его к земле ещё сильнее, приставив к горлу нож.
— Ну, давай! Сатанист сраный! Режь! — рычал он мне в лицо.
— И лишить мира такого умелого охотника на нечисть? — хищно улыбнулся я, поднимаясь. — Да ни за что! Кто-то же должен на всех этих уродов охотиться. Не мне же одному отдуваться.
Сделав несколько шагов в сторону, я пнул обрез, чтобы тот отлетел ещё чуть дальше.
— Нож я забираю себе, если уж не в качестве трофея, то в качестве компенсации за причинённый моральный ущерб. Он у вас всё равно пылился в чулане, а я смогу найти ему достойное применение, — и после секундной паузы добавил: — не связанное с ритуальным умерщвлением людей.
На это Игорь лишь злобно зыркнул на меня, сплюнув кровь из разбитой губы.
— Если снова попадёшься мне на глаза, пристрелю, не задумываясь, — донеслось до меня, когда мы с Перлой вновь двинулись прочь из этого переулка.
— Я тоже не буду сдерживаться, — махнул я ему рукой. Ну не удачи же ему желать в этом начинании?
К оставленному неподалёку транспортному средству шли довольно быстро. Не хватало ещё кого-нибудь встретить. И если остальные охотники могли просто пройти мимо, то вот Илья вполне мог попытаться нас пристрелить, так же как и его друг.
На улице уже давно стемнело, но света фонарей вполне хватало, чтобы ориентироваться. Запрыгнув в машину, тут же завёл двигатель и дал по газам. Надо валить отсюда. А то ведь Игорь вполне может прийти в себя и попытаться застрелить меня прямо на ходу. Не хотелось бы тратиться ещё и на стёкла. Странно, что в первую очередь я подумал именно о финансовом вопросе, а не о том, что попытка убийства вполне могла окончиться удачно. Какие-то у меня нынче приоритеты странные. Или это я так уверен в своей бессмертности?
— Наивный чукотский юноша, — пробубнил себе под нос, понимая, что слишком уж я зарвался.
Перед тем как выезжать на шоссе, притормозил в одном из переулков и полез в рюкзак за бинтами и другими средствами походной медицины. С каждой минутой плечо болело всё сильнее, а левая рука уже заметно побелела. Стащив с себя куртку, понял, что её придётся выкинуть. Это вам не пулевое попадание, которое можно зашить. Чтобы полностью осмотреть свою рану пришлось снять и футболку с бронежилетом. Мне повезло. Выстрел прошёл вскользь, и в меня попало не так уж много дроби. Моя защита в виде бронежилета практически не помогла. В ней обнаружилось всего две вмятины от попавших шариков. Остальное пришлось на плечо и верхнюю часть руки.
Оперировать самого себя дело не из лёгких. А делать это впервые, да ещё и одной рукой, это как играть в сапёра на максимальной сложности. Каждое неверное движение вызывало боль. Хорошо, что я вообще додумался с собой щипцы взять. Скажу честно, у меня и в мыслях не было, что они мне когда-нибудь пригодятся. Всё-таки мои противники — это монстры. На то, что придётся драться с людьми, у которых есть огнестрел, я не рассчитывал.
Вытянув левую руку, я со всей силы сжал её на руле. После этого развернул зеркало заднего вида так, чтобы дать себе пусть небольшой, но всё же дополнительный обзор. Правой же рукой приступил к процедуре. Сначала обработал множественные раны спиртом, а затем уже взялся за щипцы. Ковыряться в самом себе было не только неудобно, но и эстетически неприятно. И больно. Сквозь слезы выковыряв из себя первую дробинку, вколол прямо в плечо сильное обезболивающее. Не представляю, как это всё терпят герои боевиков. Когда достал второй шарик, рабочая рука уже вся тряслась от напряжения. И только лишь понимание того, что нельзя заливать коагулянтом рану, пока в ней есть чужеродные элементы, заставляло меня работать дальше. Третий снаряд засел прямо в мышце, отчего процедура усложнилась в разы. И чем больше я пытался его достать, тем, казалось, он глубже уходил внутрь. Обезболивающее подействовало, но чувства отвращения и дискомфорта никуда не делись. В какой-то момент пришлось даже прерваться, потому что нервное напряжение перевалило все разумные пределы. Даже левая рука, которой я продолжал сжимать руль, заметно тряслась. Что уж говорить про правую. Она и вовсе дрожала так, что мне пришлось на неё сесть, чтобы хоть чуть-чуть успокоить.