Спустя десять минут я раздраконил рану просто до безобразного состояния, но всё же вытащил оттуда последнюю дробинку. За время процедуры я потерял немало крови, отчего голова начала серьёзно кружиться, а в сердце что-то щемило. У меня ушло немало сил, просто чтобы попшыкать на себя коагулянтом, так как даже пальцы начали неметь. Перевязку доверил своей спутнице. Одной рукой это делать слишком уж сложно. А в моём состоянии и подавно. В теории, можно было и вовсе всю операцию возложить на Перлу. Только что-то пока я не очень доверяю голему, «родившемуся» буквально на днях. Я видел, как она следила за моими действиями, так что, возможно, в следующий раз если такое повторится, то и отдам ей право позаботиться о хозяине.
И пока меня довольно неуклюже обматывали бинтами, в затуманенные мозги начали лезть мысли о самом неприятном. Смерть постоянно ходит недалеко от меня. Один неверный шаг, один просчёт или случайное стечение обстоятельств, и душа покинет тело, отправившись в Ад. Если такое произойдёт, то будет несколько обидно. И пусть моё существование не прекратиться, тушку-то уже я вернуть не смогу. А то как-то я уже привязался к этому телу. Пусть оно слабое, но всё же — моё.
Дорога домой заняла значительно больше времени, чем ожидалось. Мне дважды приходилось останавливаться, так как сознание неожиданно начинало выходить из-под контроля. Да и без этого старался двигаться по шоссе как можно медленнее. Под столь сильным обезболивающим реакция ни к черту. Удивительно, как вообще смог добраться без происшествий. Не был бы я столь упрямым, вызвал бы такси. А так, не хотел оставлять свою машину не пойми где.
В квартиру ввалился уставший как морально, так и физически. Сил хватило только на то, чтобы вточить яблоко, да сполоснуться. Коагулянт подействовал на славу и когда отрывал от тела бинты, кровь уже почти не шла. Душ частично привёл меня в чувства, но общее состояние опустошённости никуда не делось. Перебинтовку же вновь отдал на откуп голему. Пусть тренируется.
И уже собираясь идти спать, вспомнил, что не вытащил книгу из рюкзака. Наверняка же магу там не очень удобно. Я всё ещё помню, как отреагировала Дуся, когда я оставил её в пакете при первом нашем знакомстве.
— Дим, — вдруг заговорил Абрахам, когда я положил его на журнальный столик, — не одолжишь прадедушке своего голема на ночь? Мне бы пригодились свободные руки.
Улыбка, что растянулась на моём лице, даже мне показалась слишком уж жуткой. Значит, так ты заговорил, старый хрыч. В целом-то я не против. Но то, что он прибег к тому же козырю, что и я сегодня, немного меня напрягает. Ведь мне известно, что никаких родственных чувств у него ко мне нет. Я лишь инструмент, который должен помочь ему вернуть былое могущество. От этого слышать просьбу в такой форме для меня столь странно, что и не передать. Даже попроси он меня как маг, я бы всё понял, и согласился. Причём безвозмездно. В моём понимании такого рода помощь всё ещё можно считать обоюдовыгодной.
— Перла, до утра помогай Абрахаму в том, что он тебя попросит. Из комнаты выходить запрещено, — и шагнув за порог гостиной, добавил: — Предметы мебели тоже не трогай. И чтобы с утра тут был порядок.
Дождавшись кивка, я со спокойной душой отправился спать. Надеюсь, я всё учёл. Может, стоило сказать, чтобы стены тоже не ломала? Или это уже перебор?
Очередное утро. Сколько их было уже в моей жизни? И с чего это вдруг я задумался об этом именно сейчас? Сколько было, столько ещё и будет. А если все мои усилия не окажутся напрасными, то просыпаться я буду ещё очень и очень много раз. Главное отогнать ненужные мысли и продолжать двигаться вперёд.
Поднявшись с кровати, осмотрелся. Вроде бы всё в порядке. И почему я решил, что должно быть как-то иначе? Может, подсознательно я боялся того, что Перла вновь не до конца выполнит мой приказ и покинет комнату? Кто знает, что там ей этот древний маг мог наговорить. Да и как мой приказ помогать ему будет сочетаться с запретом на выход? Ведь любая его просьба, фактически является равнозначной тем установкам, что я выставил собственнолично. Ну, как минимум так оно выглядит в моём сознании. А как будет на самом деле — неизвестно.