Сложности начались 28 августа 1939 года, когда правительство Гитлера ввело карточную систему на все важные товары. С этого момента обувь стала относиться к продукции, которую можно получить только по талону, и братья Дасслеры вынуждены были скорректировать производственный процесс с учетом этого обстоятельства. Пока национал-социалисты решали организационные вопросы, связанные с переходом к «новому порядку», продажи полностью прекратились. Вскоре Дасслеры получили указание наполовину сократить количество персонала и выпускаемой продукции.
После реорганизации экономики немецкая обувная индустрия целиком была передана в подчинение государственному комитету по коже (die Reichswirtschaftsgruppe für Leder). Чиновники в Берлине составляли детальные диаграммы и полугодичные инструкции для обувного производства всей страны – там было четко установлено, какая доля отводится армейским сапогам и другой военной обуви. Кроссовки в планах нацистских ведомств не были предусмотрены.
Власти ломали над этим вопросом голову несколько месяцев, а затем, в конце 1939 года, распорядились о закрытии предприятия Дасслеров на следующий год. Решение, правда, вскоре было отменено, ведь правительство нуждалось хотя бы в одной фабрике, производящей спортивную обувь. Наконец фирма получила разрешение на изготовление 6000 пар в месяц.
7 августа 1940 года Ади получил от вермахта письмо, чего уже давно опасался. От него требовалось в начале декабря приступить к обучению на радиста в тринадцатом полку связи в Бухенбюле под Нюрнбергом. Среди призывников были и Кристоф Целяйн – один из ближайших друзей братьев Дасслеров, и оба сына их сестры Мари.
В отличие от обоих своих племянников, Ади вскоре был освобожден от воинской обязанности. 28 февраля 1941 года в чине офицера, всего после трех месяцев службы, он получил бронь. Видимо, он смог убедить чиновников, что его технические познания незаменимы на производстве. Между тем выпуск спортивной обуви был строго регламентирован и ограничен теми наименованиями, которые выбрали нацисты. В письме деловому партнеру Дасслеры объясняли, что их ассортимент состоит на 80 процентов из гимнастической обуви, на 15 – из футбольных бутс и на 5 – из шиповок для бега. Правительственные предписания также подразумевали, что торговцы должны делать заказы по этим трем категориям в точно таком же соотношении. Как и прежде, в каталоге были представлены шиповки «Вайцер», а ассортимент футбольных бутс был расширен моделями с такими названиями, как «Кампф» и «Блиц».
Пока немецкие солдаты опустошали Европу, жизнь в провинциальном Херцогенаурахе текла почти что в привычном русле. Дасслеры, как и их соседи в то время, для собственного стола разбили в саду овощные грядки. Кете также держала кур и несколько свиней. После того как Ади снова оказался дома, жизнь семьи, включавшей теперь кроме старших, Инге и Хорста, также Карин и Бригитту, стала напоминать идиллию. По воскресеньям они встречались с друзьями за продолжительным завтраком или организовывали пикники на берегах Аураха.
В течение войны ведомства закрывали все больше маленьких фабрик и концентрировали производство на нескольких больших предприятиях. Хотя компания Gebrüder Dassler была небольшой, ей снова и снова удавалось избежать закрытия. В то время как бюрократы в Берлине принудительно консервировали производство сотен фирм, Дасслерам разрешили удвоить месячную норму выпуска. Но так как все больше мужчин забирали на фронт, в компании ощущалась серьезная нехватка персонала. Чтобы иметь возможность выполнять заказы, Ади Дасслер запросил в октябре 1942 года пять русских военнопленных.
Между тем и жители немецких городов почувствовали дыхание войны вследствие серьезных бомбардировок. В Херцогенаурахе люди дрожали от страха две ночи подряд в своих погребах, пока в небе кружила бомбардировочная эскадрилья, оставившая в руинах Нюрнберг и Вюрцбург. Сам городок остался в целом нетронут, но пять человек погибли от осколков снарядов. Открытие Восточного фронта в июне 1941 года имело гораздо бо́льшие последствия для жителей города.
Военная атмосфера оставила свой след и в семье Дасслеров. Главным виновником раздоров был Рудольф. Его сестра Мари, к примеру, была просто раздавлена, когда он отказался устроить на фирму двух ее сыновей. «Рудольф отклонял все ее просьбы. Он полагал, что на предприятии уже достаточно семейных проблем, – вспоминает его свояченица Бетти. – Он мог быть невероятно грубым и упрямым».
Фриц, старший из трех братьев, обычно вставал на сторону Рудольфа. Он руководил в старом фамильном доме на Ам Хинтерграбен фабрикой по пошиву кожаных штанов, ныне обязанной производить сухарные сумки для немецких солдат. Фриц тоже был убежденным нацистом, он с гордостью носил на лацкане партийный значок со свастикой. Хотя в начале войны он и сотрудничал с братьями, чтобы защитить некоторых своих служащих, в дальнейшем их отношения с Ади испортились.