Потешная свадьба
Граф Н.М. Зотов.
В 1713 г., достигнув 70 лет, Н.М. Зотов попросился у Петра на покой – по обычаям старины он хотел постричься в монахи. Но царь, привыкший видеть незаменимого «святейшего» в своем «Всепьянейшем соборе», пострижение запретил…
и, наоборот (как цитировал царя сам Н.М. Зотов в письме из Москвы от 2 октября 1713 г.), «указал мне для домового осмотрения иметь в супружестве жену, избрав добрую средовечную, дабы старость мою покоила». Царь твёрдо решил влить свежую, игривую струю в «Шутейный Собор».
При этом Зотов, не без привычного в ближнем окружении царя шутовства, просил Петра разрешить ему венчаться с ней в Москве, скромно, без особой огласки: «Супружество принять неразгласителъное и от разбивки злых человек петербургским жителем, сокровенное». А после этого, уже с молодой женой, по зимнему пути, «князь-папа» готов был явиться в Петербург «для увеселения вашего государского», чтобы «радостною охотою вас, государей, тешить готов, только б бабу супружеством с Москвы уволочь, а бес того никакая вдова з женихом без супружества ехать не похочет по замерзлому своему стыду».
Однако намерения Зотова государь не одобрил, обвинил «святейшего» в том, что тот хочет устроить свадьбу воровски, «татски», и сразу же решил организовать своему сподвижнику грандиозную шутовскую свадьбу-карнавал.
Для начала Зотову нашли подходящую вдову. Ею оказалась Анна Стремоухова, урожденная Пашкова, тетка петровского денщика Егора Пашкова. Царь приказал всем участникам позорища, не мешкая, явиться к Рождеству в Петербург, а сам засел за сочинение сценария потешной свадьбы, состоявшей из карнавальных шествий, шутовских церемоний, повального пьянства и непристойных, с эротическим подтекстом, мизансцен.
Анна Еремеевна, урожденная Пашкова, являлась, можно сказать, плодом Петровской эпохи. Волею судеб, а точнее, самого царя она стала действующим лицом многих Петровых забав, озорных и эпатировавших тогдашних россиян. Она же оказывалась и жертвой этих, подчас весьма жестоких, проделок.
В 1714 г., будучи молодой вдовой (Стремоуховой по первому мужу), Анна Еремеевна была облюбована самим государем как невеста для Никиты Моисеевича Зотова. Дядьке юного царевича Петра, затем ставшему знаменитым «князем-папой», патриархом «всесумасброднейшего, всешутейшего и всепьянейшего собора. Петр решил влить молодое вино в старые мехи и женить Зотова на Анне Еремеевне, которой тогда едва перевалило за 30 лет, и сделал он это так шумно и озорно, даже непристойно, как любил это делать, – свадьба «князь-папы» стала кульминацией огромного маскарада. Вот как описал это событие современник: «Большой маскарад, к которому весь Двор готовился уже три месяца, праздновался, наконец, 27 и 28 января. По случаю этой свадьбы и назначен был маскарад из 400 человек обоего пола, в котором каждые четыре лица должны были иметь свой костюм и особый музыкальный инструмент, таким образом, что все вместе должны были представить 100 различных костюмов и звуков всех, преимущественно Азиатских, наций.
Дворцовый маскарад.
Те четыре особы, которые должны были приглашать на свадьбу, выбраны из самых сильных заик, каких только можно было отыскать в России. Свадебным маршалом, шаферами, дружками и другими свадебными прислужниками выбраны окаменевшие уже от лет старики, которые не могли ни стоять, ни видеть что-либо, а в скороходы назначены такие тучные особы, которых нужно было водить (по тяжести их тела) и которые почти всю жизнь возились с подагрою. Подставной царь Московский – «князь-кесарь» Ф. Ю. Ромодановский, по одежде представлял собою царя Давида, но вместо арфы ему дана была обтянутая медвежьей кожей лира, которою он должен был потрясать в поезде. Как важнейшее лицо, его везли на особых козлах, приделанных к огромным саням, и на четырех концах этих козел посажено столько же огромных диких медведей, которых, приставленные нарочно для того люди, кололи острыми рогатинами и заставляли страшно реветь, как только царь Давид, а по его примеру и все остальное общество, начинали свою дикую музыку, неистово заглушая друг друга. Сам царь одет был Фризским крестьянином и вместе с тремя другими генералами искусно выколачивал на барабане.
В. Суриков. «Маскарад Петра I и Ф. Ромодановского»
При такой обстановке и под звон колоколов маски сопроводили неравную пару в главную церковь и поставили ее пред алтарем, где и обвенчал ее столетний священник. Из церкви процессия отправилась в царский дворец, где веселое пиршество продолжалось несколько дней и сопровождалось катаньем на санях, во время которого также проделывались разные забавные потехи. Дополним воспоминание еще одного очевидца: " В специально сделанных для этого случая приподнятых санях ехали жених и невеста, окруженные купидонами, у каждого из которых в руке был большой рог. На передок саней вместо кучера был посажен баран с очень большими рогами, а сзади вместо лакея – козел.