Но вестовому велел передать этому офицеру, что не положено задумываться о постороннем во время военной службы.
А вот дальше так просто не получиться. Очередной офицер, опять стихи в подвыпившем состоянии. Он стал читать народное стихотворение, ставшее широко известным с начала этой войны:
"Было дело у Артура,
Дело скверное, друзья.
Того, Ноги, Камимура
Не давали нам житья.
Мы с соседкой желтолицей
Ей-же-ей, сцепились зря;
Полечу я вольной птицей
Да за синие моря.
Уж давно готовы лодки,
Мы поедем в край иной;
Ну, садись, моя красотка,
Только рядышком со мной.
Приказали нам от брега
Удалиться в два часа;
Пропадай моя телега,
Все четыре колеса.
Там стоял "Варяг" железный
И "Кореец" с ним как раз.
Выходи, о друг мой нежный,
Уж пробил свиданья час.
Порт-артурцы проглядели
Как на нас нашла гроза;
Оглянуться не успели,
Как зима катит в глаза.
Грустно, вяло и несмело
Рать солдат пустилась в путь
Ноги босы, грязно тело,
И едва прикрыта грудь.
Куропаткин горделивый
Прямо в Токио спешил.
Что ты ржешь, мой конь ретивый,
Что ты шею опустил?
Вот уж он на бранном поле,
Слава северных дружин.
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин
А наместник уезжает
Безвозвратно навсегда.
Птичка божия не знает
Ни заботы ни труда.
Куропаткину обидно,
Что не страшен он врагам.
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
А Ояма наступает
Ночью и при свете дня
Посмотри: вон-вон играет,
Дует, плюет на меня.
С Порт-Артуром попрощайся,
Получи большущий нос;
Гром победы, раздавайся
Веселися, храбрый росс!
Ходят пленники как тени
Без отчизны, без семьи.
Ах вы, сени мои, сени,
Сени новые мои!
Генералов вереница,
Офицеров без числа,
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила.
Поработал на солдата
Интендантский хоть куда!
Хороши наши ребята,
Только славушка худа."
Небогатов записывал. Чего только нет в этом стихе! Вот этого придется расстрелять за паникерство и деморализацию эскадры.
Глава 5. Цусима - врата смерти.
13 мая погода начала налаживаться. Дождь прекратился, ветер ослаб. Облака постепенно рассеялись, открывая голубые участки неба, сквозь которые время от времени пробивалось солнце.
Эскадра двигалась в сторону Корейского пролива, поддерживая скорость в восемь узлов. Все были готовы к возможной встрече с противником, ожидая столкновения в ближайшие часы. Однако горизонт оставался пустым, что вызвало всеобщее недоумение. Лишь беспроводные телеграфы, улавливая непонятные сигналы, указывали на присутствие врага, скрывающегося где-то вдали. Похоже, противник поддерживал связь со своими разведывательными судами. Небогатов предполагал, что японцы займут позицию в самом узком участке пролива. Однако это вызывало вопросы: куда исчезли рыбаки и нейтральные корабли? Вероятно, они предвидели бой и предпочли удалиться. План прорыва через Корейский пролив до такой степени очевиден? Да даже если так - остров Цусима можно обходить с Востока или с Запада, то есть идти либо в Восточный пролив, либо в Западный. Они направлялись в Восточный пролив, поближе к Японии, надеясь, что враг будет не готов к такой наглости и не будет там их ждать всеми силами. По идее это даст им пару часов, которые японцы потратят на перемещение своих судов. А может и не даст - бой начнется прямо завтра с утра.
По сигналу Небогатова крейсерам было приказано поддерживать давление пара на шестнадцать узлов, а броненосцам — на тринадцать. Командующий надеялся, что столкновения сегодня удастся избежать, что позволит окончательно разгрузить суда и отработать несколько маневров - именно этим объяснялся столь низкий ход.
До обеда и во второй половине дня эскадра проводила эволюционные учения — уже вторые с момента объединения отрядов Рожественского и Небогатова. Это казалось странным: командующий находился на посту всего три неполных дня, а учения уже проводились дважды — вчера и сегодня. При этом с прежним флагманом подобных совместных тренировок не было вовсе. На новом флагманском броненосце "Князь Суворов" то и дело поднимались сигнальные флаги, а мачты других кораблей пестрели разноцветными полотнищами, повторяя команды. На мостиках царила суета: все бинокли были направлены на "Суворов", чтобы не упустить ни одного приказа. Однако и здесь стали очевидны серьезные проблемы. Эскадра, состоящая из разнотипных судов, с трудом перестраивалась в боевой порядок. Кильватерная колонна постоянно нарушалась из-за кораблей, отклоняющихся от курса. Еще хуже обстояло дело с поворотами "все вдруг": некоторые суда, не поняв сигнала, выполняли повороты "последовательно", что вносило хаос. А при попытке перестроиться в строй фронта по команде с "Суворова" ситуация и вовсе выходила из-под контроля.