Чтобы не портить боевой дух солдат, новость держали в секрете. Знали об этом только на флагманском броненосце. Главнокомандующий объединенной Тихоокеанской Эскадрой Зиновий Петрович Рожественский, надежда Российской Империи, спаситель Отечества, вице-адмирал, генерал-адъютант, член Свиты Его Императорского Величества захотел лично проститься с телом своего соратника. Он сел на катер и отправился со своего флагманского броненосца "Князь Суворов" на броненосец "Ослябя", на котором находилось тело контр-адмирала фон Фёлькерзама. И надо же было случиться такой оказии: корабль был перегружен углем, лопнула шлюпб́алка и упала прямо на голову Зиновию Петровичу. Смерть наступила мгновенно! По крайней мере, так ему сообщили подчиненные. Умерли два адмирала в один день! Как такое может быть?
- Так кто же теперь командует эскадрой? - спросил он.
- Дык теперь Вы! Ваше Превосходительство! - сообщил ему адъютант.
Небогатов почувствовал, что у него словно остановилась сердце. Он командовал маленьким отрядом из нескольких старых кораблей. Большинство из них числились "броненосцами береговой обороны", но моряки называли такие суда "броненосцы, берегами обороняемые". Это было частично правда. Ему, бывалому моряку, было непривычно видеть эти неуклюжие низкобортные суда вдали от берега. И тут командовать всей эскадрой? Разумеется, планы боя он имел. На свой отряд. С Зиновием Петровичем он встречался во время похода один раз - в момент объединения их отрядов. Он пытался тогда обсудить планы боя, сказал Рожественскому, что в случае если бы они не встретились он собирался бы идти во Владивосток один через Лаперузов пролив, то есть вокруг Японии, проскакивая между Курильскими островами. Тогда его адмирал вежливо прервал. Сказал, что всё уже решено, в советах и обсуждениях он не нуждается. В дальнейшем был рядовой светский разговор и он вернулся на свой флагман.
- Собрать всех флагманов! Командиров суда, штаб! Срочный военный совет! Обсуждаем курс эскадры и тактику боя на случай встречи с японским флотом! Немедленно! - приказал он. - Тела Рожественского и Фёлькерзама запаять в гробах, похороним с почестями во Владивостоке! Я и мои офицеры немедленно переходим на флагманский броненосец "Князь Суворов"! Там же состоится собрание!
Он раздавал приказы, прощался с людьми, которые стали ему родными за этот долгий поход на этом корабле. Прощай, броненосец "Николай 1". Всё таки для открытого боя японцами ты слабоват. Ошибкой было поставить старую артиллерию, стреляющую дымным порохом на относительно новый корабль. Но в бою и ты пригодишься. Мне надо поговорить со штабом Зиновия Петровича. Какой же гениальный план они разработали, что даже контр-адмирал Российского флота не имел права его знать и его просто тащили привязанным на веревочке, как бесправного арестанта? Он надеялся, что сумеет разобраться в дебрях планирования, которые должны были обеспечить теперь его уже эскадре победу, над врагом, который в почти два раза превосходил в линейных кораблях, в четыре раза в крейсерах второго ранга и в шесть раз по миноносцам.
Глава 2. Расстановка сил.
- Это какая-то шутка? - вслух сказал Небогатов, сидя в каюте теперь уже его флагманского броненосца "Князь Суворов" и изучая бумаги. К счастью, он был сейчас совершенно один.
Собрать командиров и старших офицеров с более чем четырех десятков кораблей - это небыстро. Пока офицеры собирались и уже начали обсуждать вопросы между собой он же, с неким трепетом, зашел в помещения Зиновия Петровича Рожественского. Ему выдали ключ от сейфа и штабные офицеры оставили его одного. Он открыл сейф и стал изучать бумаги. Всё таки война идет второй год, не первое сражение с японским флотом. Всё изучено, разложено по полочкам, с учетом особенностей врага и русских кораблей должна быть разработана тактика и стратегия. Ведь так?
Не так! Плана не было! Вообще! Никакого! Нет, кое-какие наброски были, но именно наброски и кое-какие. Вероятно, Рожественский всё держал в голове и был уверен в своем флотоводческом таланте. Содержимое сейфа делилось на две части. Переписка с Петроградом и текущие приказы по эскадре.