Все это вываливалось таким скопом, что было трудно вычленить что-то членораздельное, но я старался, и даже получалось. Меня ругали, хвалили, девчушки всхлипывали, жалея. Старичок одобрительно покряхтывал, старушка кончиком головного платка утирала слезы. Осматривая всех, не ошибся с количеством, полом и возрастом, кто столпился у печки, негромко спросил у всех присутствующих. Негромко, вот только мой, вроде как невинный вопрос вызвал гробовое молчание в избе:
– А вы кто?
Потянувшись, я нагнулся и, подхватив тушку филина, закрепив ее на палке, побежал легкой трусцой в сторону нашей деревни. Да, я все же прижился и акклиматизировался, если это можно так назвать. Было ли тяжело? Было, не скрою, еще было тяжелее поставить себя именно так. Все эти месяцы до конца весны только этим и занимался. Совсем недавно отзвенели весенние ручьи и вокруг зацвело.
Добежав до лосиной кормушки, я посмотрел следы, отец попросил, он сюда не успевал. Были лоси, под утро, а сейчас время к вечеру близилось. Устроившись в стороне на поваленном стволе дерева, я достал из небольшой котомки остатки обеда и стал ужинать, хотя можно сказать, что полдничать. Пока крепкие молодые зубы перемалывали слегка зачерствевший хлеб с салом, перьями чеснока и зеленым луком, сорванным сегодня с огорода, я так же прокручивал в памяти все с момента попадания в это новое свое тело. Прошлый владелец так и не проявился, и я понял, что не проявится никогда. Но перед уходом он мне много что подарил. Об этом чуть позже.
Так вот, попал я в тело Александра Кондратьевича Полякова, причем, похоже, попал в тот момент, когда он получил по касательной ранение на голове. Очнулся я на печке спустя шесть часов после ранения. Семья Поляковых была большой, хотя для местных как раз нормальной, обычной. Глава семьи Кондрат Гаврилович Поляков, лесник. Мать Анна Георгиевна Полякова счетовод в леспромхозе. На момент нападения банды та по счастливому стечению обстоятельств была дома, выхаживала заболевшую дочь. Простыла. Прошло все без осложнений. Старшим ребенком в семье была Татьяна, симпатичная дивчина семнадцати лет от роду, в этом году окончила школу и готовилась поступать по велению отца в сельскохозяйственный техникум в Ленинграде. Всей семьей ее собирали, завтра отъезжаем.
Следующие дети у Поляковых были близнецы, это Сашка, теперь уже я, и Марина. А за последние пять месяцев я уже несколько свыкся с тем, что являюсь именно Сашкой, сыном лесника и лучшим следопытом района. Так вот, у меня была сестра, Марина. Мы были очень похожи, но и различны по характерам. Мой изменился, это видели все, причем кардинально. Сашка все же был добряком. В принципе, я тоже, но добрым остался только по отношению к семье, а на остальных мне было начхать. С семьей я свыкся, можно сказать, полюбил, именно она меня выхаживала, а никто другой. Сложные у нас с сестренкой отношения. Близнецы, говорят, чувствуют друг друга, не знаю точно, слухи все, но, видимо, слухи имели под собой основу. Марина, видимо, имела какую-то связь с братом, а тут ее не стало. Пришлось приложить немало сил, чтобы стать в семье своим, включая отношения с Мариной.
Следом идут две младшие сестренки-погодки, девяти лет Валентина, Валькой ее все кличут, и Лукерья, восьми лет. Лука и все тут. Второй сын Дмитрий, семи лет, мелкий постреленок, которому до всего есть дело. Пацан как пацан, младший брат, так что приглядываю за ним, обучаю всему. А то в бабском окружении растет, ничему хорошему они его не научат. После братишки три сестрички. Ольга пяти лет, Анька четырех лет и Наташа, вот ей два через пару месяцев будет. Это еще не все, судя по большому животу у матери, семейство снова увеличится, и произойдет это месяца через два. Я думал, что детей было восемь, но нет, с Татьяной девять, а с новым ребенком уже десять. В отличие от других крупных семейств, у Поляковых все дети рождались здоровыми и выживали в слабом младенческом возрасте. Не редкость, конечно, но повезло, реально повезло. Смертность в деревнях в малом возрасте высокая, факт, который сложно скрыть.