Она странно на меня посмотрела, словно пытаясь понять, пошутил ли я.
– Некоторые новые перспективы потенциально более выгодны, чем мои предыдущие виды, – медленно сказала она, тщательно подбирая слова. – Так что можно сказать, что мой опыт на Нидаросе оказался для меня в этом смысле полезным. Но, как я уже говорила раньше, я никогда не страдала от излишней эмоциональности.
– Я бы так не сказал.
– Так странно сидеть здесь и разговаривать с тобой.
– Почему? Моя минута славы истекла. Ты больше никогда не увидишь меня на сцене. Теперь я лишь еще один террорист. – Разумеется, она говорила не об этом.
– Все произошло так быстро, – сказала она, не сводя с меня глаз. – Менее чем за день. Воспоминания кажутся выдумкой. Но ты действительно здесь.
– Так ты и правда фанатка Далтона. Я знал.
Салмагард немного похолодела.
На Нидаросе слишком много всего происходило, слишком много было неопределенности, но здесь нельзя было ошибиться в ее взгляде. Она не просто была удивлена тем, что снова увидела меня, человека, которого она встретила на Нидаросе, ее волновало то, что она сидела рядом с галактической знаменитостью.
Она действительно думала, что сможет скрыть это от меня? Или она принципиально хранила это в секрете? Может, любить галактического клоуна было ниже ее достоинства? Возможно, не в обычное время, но в период войны. А Эвагард как раз находился в состоянии войны с Ганрайским королевством, так что члену семьи с чистейшей кровью не пристало открыто наслаждаться музыкой ганрайского принца.
– Да, – ответила она.
Я не собирался давить на нее. Проще забыть об этом и сменить тему, однако мне было интересно, повлияла ли ее любовь к Далтону на решение защитить меня от Дейлани на Нидаросе. Тогда ведь она была уверена, что я – это он; она не знала, что я двойник.
Я улыбнулся.
– Откуда ты родом? Мне становится любопытно, когда ты рассказываешь о всех своих воздыхателях. Я помню, что ты со Старой Земли.
Она посмотрела на меня.
– Поместье моей семьи находится в Марокко. В месте под названием Касабланка.
– Где это?
– В Африке.
– Значит, ты представительница девятого поколения своей семьи, старшая дочь… эта земля – лакомый кусочек?
– Еще какой, на самом деле. Правда, только земля, не само поместье.
– Значит, эти ребята серьезно настроены жениться на тебе? Или просто пытаются наладить нужные связи?
Когда-то я хотел быть таким, как Салмагард, – родом из знатной семьи. Много лет назад.
– Всего по чуть-чуть. Самые влиятельные просто хотят установить связь. – Салмагард скромничала. Или нет? Была ли она кем-то особенным для парней из ее круга?
– Они видели твою фотографию? – спросил я.
Она склонила голову набок.
– Конечно. По крайней мере, компания по сбору данных должна была ее предоставить.
– Лишним не будет.
Она одарила меня ледяным взглядом, затем отвернулась и принялась смотреть в окно. Я взял свою чашку с чаем и сделал глоток. Мне доводилось видеть ее робость на Нидаросе. Не самая любимая мной ее черта, но, тем не менее, я не возражал.
– Как скоро мать передаст тебе фамильное древо?
– По традиции, после рождения моего первого ребенка. Но я могу его и не получить.
– Почему?
– Выбор может пасть в пользу моей сестры. Я говорила и делала вещи, которые могли подпортить мою кандидатуру.
– Например?
– Например, прийти сюда, вместо того чтобы отправиться домой на встречу со своими женихами и доказать, насколько я ответственно подхожу к тому, чтобы передать фамилию Салмагард следующему поколению.
Я слегка отстранился. Салмагард говорила мягко, как всегда, но на секунду ее голос стал ужасно холодным. Никто нас не слышал, но мне стало интересно, почувствовали ли другие пассажиры, как потянуло прохладой.
– Когда мы разговаривали в последний раз, ты не была настроена так воинственно, – сказал я.
– Это было до того, как я увидела «Джулиана» изнутри.
– Не впечатлена лучшим из лучших?
Она пожала плечами.
– Дома я могу с этим справиться, но, если я стану главой рода, если осилю это, все станет только хуже.
Ее спокойствие было таким убедительным, что до сего момента я даже не замечал, какая внутри ее бушевала война. Похоже, я обратился к ней в беспокойное время. Интересно, не это ли помогло ей решиться на такой глупый поступок, как принять мое приглашение?
Салмагард переживала серьезный личностный кризис. В этом я ей ничем помочь не мог. Решит ли она идти по семейным стопам или протоптать свою собственную дорожку – это ее выбор.