Вдали стояли на якоре семьдесят или восемьдесят кораблей Объединенного флота, мирно покачиваясь на залитых солнцем волнах залива Вакамура. Флагману «Нагато» предстояло стать домом Ямамото и штабом флота до тех пор, пока после начала войны на Тихом океане не вступит в строй «Ямато».
Катер с новым главнокомандующим подходил к «Нагато» под взорами команды, которой выпало служить под его началом. Все стояли на внутренней стороне палубы, смотрели на него со сходней: капитаны и штабные офицеры флотов и дивизионов; на внешней стороне той же палубы — штабные офицеры Объединенного флота; под прямыми углами к этим двум линиям — капитан Фуку-доме Сигеру вместе с другими офицерами «Нагато».
После того как Йосида Зенго ушел с «Нагато», чтобы стать морским министром, на борту много спорили по поводу того, кто придет на его место. В то время 2-м флотом командовал Тоеда Соему, и, судя по прецедентам, ему и предстояло занять пост командующего Объединенным флотом. Когда вместо него назначили Ямамото Исороку, многих, видимо, удивил и даже поразил этот выбор.
Как только катер подошел к «Нагато», Ямамото ловко взобрался по сходням. Вот вымпел вице-адмирала, полоскавшийся над катером главнокомандующего, приспущен, а на мачте «Нагато» взвился вымпел главнокомандующего. В тот же момент оркестр на флагмане заиграл мелодию, обычно исполняемую в честь главнокомандующего. Ямамото поднялся на борт, ответно поприветствовал всех собравшихся и исчез в люке; затем прошел в кормовую часть корабля в каюту главкома, где собрался высший командный состав флотов для встречи с ним.
Церемония передачи оказалась сравнительно простой. Как только она кончилась, Ямамото почувствовал облегчение и, явно оживившись, стал вести непринужденную беседу. «Я не против стать главнокомандующим, — говорил он своему адъютанту. — Это популярность. А заместитель министра — должность для высокопоставленного мальчишки».
«Высокопоставленный мальчишка» или нет, но в период нахождения на этом посту и особенно последние несколько месяцев он оказался вовлеченным в ряд скандальных и неприятных эпизодов. В глазах общества он являлся основной причиной упрямой оппозиции моряков Трехстороннему пакту и, как таковой, стал объектом враждебных действий со стороны правых; его жизни просто угрожала опасность. Несомненно, он почувствовал облегчение, когда вновь очутился в море после шести лет жизни на берегу.
Примерно две недели спустя, 15 сентября, он пишет Сасакаве Рючи:
«С тех пор флот находится в канале Бунго, круглые сутки занятый учениями; при этом все контакты с берегом прекращены, за исключением доставки почты. К данному времени тренировочные занятия по программе этого года близятся к концу, и у меня такое ощущение, что флот почти достиг предела своих возможностей. Я истинно горжусь тем, что под моим началом такой великолепный флот, и в то же время все яснее осознаю, за какую работу взялся, — боюсь, что у меня не хватит сил.
Что касается событий во внешнем мире, знаю только то, что могу почерпнуть из радионовостей три раза в день и из газет, которые доставляются через день, — даже они кажутся дальними отголосками из иного мира. Сейчас я могу позабыть обо всем и целиком посвятить себя морским задачам, — чувствую живительный эффект от этого как духовно, так и физически».
Сасакава Рючи, президент националистической организации «Кокусуи домеи», — единственный из лидеров правого толка, еще уважавший Ямамото. Он часто навещал его в морском министерстве, надев официальное, украшенное гребнем кимоно. Всегда обращался к адмиралу «сэнсэй» («хозяин») и даже давал советы, как себя вести при встрече с возможным убийцей.
Вечером 1 сентября — в день, когда Ямамото получил назначение на флот, — он слушал по радио новости о вторжении Германии в Польшу. 3 сентября, в 7.15 вечера по японскому времени, Англия объявила войну Германии. Спустя шесть часов Франция последовала за ней. 4 сентября он пишет Симаде Сигетаро: «Огромные потрясения, происходящие сейчас в Европе, приводят меня в ужас, когда я начинаю думать о наших отношениях с Германией и Италией».
5 сентября Ямамото обратился к личному составу всего Объединенного флота. Его обращение начиналось словами: «Осознавая серьезную ответственность как главнокомандующий Объединенного флота, в соответствии с неожиданным приказом его императорского величества…» — и заканчивалось:
«Ситуация в Европе имеет четкие признаки перерастания в еще один всемирный конфликт. Перед императорским флотом сегодня стоит задача серьезная, как никогда. Я надеюсь, что все, кто находится под моим командованием, будут еще больше заботиться о своем здоровье и денно и нощно тренироваться, с тем чтобы держать мощь флота на высоте; он призван выполнить свой долг по защите Отечества в соответствии с волей императора».