Ехали на автобусе в Москву. Народу было совсем немного, основная масса человечества уже находилась в пунктах встречи Нового года. Кроме Андрея и Олега в салоне сидели только две осветленноволосые девочки лет шестнадцати, компания из трех строителей, даже по случаю праздника не снявших желтые форменные безрукавки, и сильно пьяный мужичок, забравшийся на высокое сиденье кондуктора и рисковавший свалиться на пол каждый раз, когда автобус кренился на повороте.
Ленинградское шоссе заметно опустело. Машин стало намного меньше. По большей части попадались большие и маленькие грузовики, иногда мимо проносились сияющие мигалками милицейские автомобили — как и следовало ожидать, в канун праздника резко обострилась криминогенная обстановка. В окнах стоявших вдоль обочин деревянных домов мелькали огоньки новогодних елок, а на рекламных щитах светились праздничные акции.
— Сколько времени? — спросил Олег, отхлебнув пива. На ободранной им этикетке еще виден был добавленный недавно к стандартному оформлению красный елочный шар.
Андрей отвернулся от окна, достал телефон и посмотрел на экран.
— Половина, — сказал он.
— Девятого? — спросил Олег.
— Да, — сказал Андрей.
— По-буржуйски теперь время узнаешь, — сказал Олег.
— По-буржуйски — это на «Ролекс» смотреть, — сказал Андрей.
— «Ролекс» в автобусе было бы круто, — сказал Олег. — Дай-ка.
Андрей протянул ему телефон.
— Только не надо мне эстонский язык включать, — сказал он. Олегу чрезвычайно нравилась многоязычность заграничного телефона.
— Ладно, — сказал Олег, ковыряясь в меню. — Эстонский не буду.
Немного помолчали. Олег жал попискивающие кнопочки, Андрей снова отвернулся к окну — там мелькнуло масштабное ДТП.
— Тоже, что ли, на работу устроиться? — сказал Олег. — Телефон себе купить. С эстонским языком.
— И сноуборд, — сказал Андрей.
— И сноуборд, — согласился Олег. — А что? Против принципов пойти ради адреналина.
— Мне Костыль говорил, что у них один чувак роликовые коньки вынес, — сказал Андрей.
— И что? — спросил Олег.
— Круто, что, — сказал Андрей, — Они же здоровые. Не представляю, как такое сделать.
— Да я не про это, — сказал Олег. — Я спрашиваю, катается он теперь на коньках этих?
— Не спрашивал, — сказал Андрей. — Вряд ли.
— Зря, — сказал Олег. — В смысле, зря не спрашивал. На.
Андрей взял телефон. Время на экране теперь обрамлялось еврейскими буквами — Андрей точно не знал, идиш это или иврит.
— Какого хрена, — сказал он.
— Ну не эстонский же, — сказал Олег, хохотнув.
— Да я вижу, — сказал Андрей.
— Ну, а какие тогда претензии, — сказал Олег.
Андрей улыбнулся. На то, чтобы восстановить взаимопонимание с телефоном, у него ушло минут пять.
На Речном вокзале народу, как ни странно, было полно. Люди, правда, все больше попадались какие-то облезлые и сильно пьяные. Впрочем, это могло и показаться — оттого, что пошел густой крупный снег, резко исказивший восприятие. Или оттого, что выпито было уже третье пиво.
— Так ты не виделся с ней еще с того раза? — спросил Олег, пока шли от автобуса к метро.
— Нет, — сказал Андрей. — По телефону говорил только. Несколько раз.
Они свернули к бронированной палатке, чтобы купить сигарет. Андрей в преддверии праздника решил приобрести сразу две пачки. Олег ограничился одной.
— И как, думаешь, она? — спросил Олег после того, как коммерческая пауза закончилась.
— Да кто ее знает, — сказал Андрей, как-то виновато улыбаясь. — Вроде хорошо. Согласилась же.
— Ну это да, — сказал Олег. — Думаю, все нормально будет.
— Надеюсь, — сказал Андрей.
— Она в метро будет ждать? — спросил Олег. — Или на улице?
— В метро договорились, — сказал Андрей.
— А на сколько? — спросил Олег.
— Ну, на десять, — сказал Андрей.
— Рано едем, — сказал Олег.
— Нормально, — сказал Андрей.
В вагоне метро пахло спиртным. Вроде и пассажиров было немного, и пива Андрей выпил, но аромат надвигавшегося праздника все равно ощущался очень остро. Сигналы рецепторов вызывали печаль по поводу русской идеи, которая если не целиком, то уж точно большей и лучшей своей частью была растворена в алкогольных напитках. Андрей думал — не в первый и не во второй раз — о том, что идеальная доза — это три бутылки пива или сто пятьдесят граммов водки. В таком количестве спирт стимулирует умственную и эмоциональную сферу, не влияя на моторные функции организма. Но время, в течение которого можно ощутить прекрасный эффект, проходит до обидного быстро, потом догоняются (хотя более точным термином был бы антоним этого слова), и наступает мучительное «как обычно».