Впрочем, сейчас действие трех бутылок пива было растянуто — ехать предстояло довольно долго, а в дорогу с собой ничего не взяли (Андрей так и не понял почему). Чтобы развеяться, вернуть праздничное настроение и унять волнение по поводу предстоящей встречи с Василисой, Андрей стал изучать висевшие на пластиковых стенках рекламные плакаты и вскоре нашел один, подходящий к случаю.
Вниманию посетителей метрополитена предлагалось средство от усталости ног — Андрей подумал, что целевой аудиторией плаката автоматически становились те, кому не удалось сесть на кожаные диваны. Плакат был выполнен небрежно. Неизвестный художник оставил много белого. В фокусе помещалась пара тянущихся к грязному потолку женских ног в колготках. Ноги торчали из слоя зеленых листьев, вроде бы березовых.
Нужная ассоциативная цепь была построена моментально. Андрей наклонился к сидящему рядом Олегу и с мрачной улыбкой кивнул на плакат.
— Что? — спросил Олег, взглянув на кусок глянцевой бумаги.
— Что скажешь? — спросил Андрей.
— Да ничего, наверное, не скажу, — ответил Олег. — Что тут можно сказать?
— Ну как, — сказал Андрей. — Идиотский же плакат.
— А ты другие, что ли, видел? — спросил Олег.
— Да не в том смысле, — сказал Андрей.
— А в каком? — спросил Олег.
— Похоже, что баба в болоте тонет, — сказал Андрей и, тщательно подбирая слова, добавил: — А ноги ее вытянуты вверх последней предсмертной судорогой.
— В ораторы, что ли, готовишься? — спросил Олег, улыбнувшись.
— На митингах буду работать, — сказал Андрей. — Или тамадой. На худой конец.
— Худой конец иметь плохо, — сказал Олег. — Хотя, конечно, как посмотреть.
— А как можно посмотреть? — спросил Андрей.
— Да по-всякому, — сказал Олег. — А плакат хороший, прямо в подсознание бьет.
— Это чем же? — спросил Андрей.
— Баба не тонет, а «березку» делает, это понятно, — сказал Олег.
— «Березку» — это когда под жопу руки подставляют? — спросил Андрей.
— Ну да, — сказал Олег. — А листья тоже березовые. Когда такие вещи в мозгу замыкаются, трудно потом от них отделаться.
Андрей помолчал. Выходило, что Олег прав и, значит, искусство рекламной криптографии освоил лучше. Это расстраивало.
— Фрейда начитался? — спросил Андрей.
— Да чего его читать, — спросил Олег. — Я там пару примеров посмотрел, и все более-менее ясно стало.
— Понятно, — сказал Андрей. — А сейчас все Ленина изучаешь?
— Да нет, — сказал Олег. — Решил с первоисточниками познакомиться.
— Это с чем? — спросил Андрей.
— «Капитал» читаю, — сказал Олег, глядя в сторону.
— Да ладно? — сказал Андрей.
— Да, — сказал Олег. — Читаю.
— Он же толстый, — сказал Андрей.
— А я не тороплюсь никуда, — сказал Олег.
— Не торопишься? — спросил Андрей.
— Не тороплюсь, — повторил Олег.
— Просветлился, что ли, окончательно? — спросил Андрей.
— В смысле? — спросил Олег.
— И девки нет на Новый год, и не торопишься никуда, и вообще молчаливый стал, — сказал Андрей.
— Ну, значит, просветлился, — сказал Олег.
— Понятно, — сказал Андрей.
Приехали действительно рано — до установленного срока встречи с Василисой оставалось еще двадцать минут. Олег недолго матерился, потом поболтали насчет будущих акций, потом Олег сказал, что подождет на улице, потому что хочет пить и курить. Андрей тоже хотел пить и курить, но еще он хотел увидеть Василису один на один, поэтому решению Олега обрадовался. Тот ушел. Андрей сел на монументальную деревянную лавку и стал ждать.
Василиса прибыла вовремя. Она нередко опровергала стандартные представления о взаимоотношениях полов, что сильно нравилось Андрею.
Василиса вышла из последнего вагона, отошла к середине пустой платформы — станция была относительно новая, и никаких античных колонн в сталинском стиле, перекрывающих обзор, здесь не было. Андрей поднялся с лавки и пошел к Василисе.
— Привет, — сказал он, сократив расстояние до метра.