- Ты знаешь, кого взял?
- "Нового", как заказывали... - пробормотал "Агафонов".
- Удила ты грешный, бля! - просипел хозяин.
- В чем дело, блин? - рыпнулся на своем месте Луза.
- А в том... - Мужик одним движением свинтил пробку с бутылки "Привета" и, плеснув из нее сто граммов в залапанный сальными пальцами большой граненый стакан, единым духом перелил себе в глотку. Занюхав рукавом пойло, он интенсивно выматерился, а потом произнес:
- Я вас, козлов, на кого наводил? На этого?
- Да этот сам в руки шел, - борзо огрызнулся "майор". - Два года по Европам таскался, клифт один три "лимона" стоит...
Продолжить перечисление моих достоинств "Агафонову" помешала длинная очередь матюков, посыпавшаяся из глотки хозяина дачи.
- Вы, халявщики траханные, с дури на большую контору наехали! За этого мальца вас под землей найдут, поняли?! Во дела-то! На час одних оставить нельзя! Оглоеды, блин! Ой, бля, связался я с чуханами! Гнать вас надо было, а я пожалел!
- Дядь Сань, - оторопело пробормотал Луза, - чо за контора-то?
- А хрен его знает, - ответил хозяин, - только теперь надо срочно думать, как из всего этого вылазить... Звонили к нему уже?
- Ага, - озабоченно сказал "майор", - прямо перед тем, как ты пришел.
- Совсем хорошо, - дядя Саня сердито плюнул в угол. - Чего теперь делать ума не приложу! Отпустишь живым - через два часа всех нас покрошат, замочишь через сутки живьем сожгут.
- За сутки далеко уйти можно, - помечтал Луза.
- Пришей язык! - рявкнул "майор". - Без сопливых разберемся! Куда уходить-то? Дома нас ждут? Ждут! Один с топором и двое с носилками. А все ты, падла! Кто в казино полез? "Я фартовый, систему знаю!"
- А чо, не знал, что ли? Четыре кона на двадцать тысяч сняли! Это ты завелся: "Игранем пятый на все фишки!" Вот и сыграл, позорник!
Обозленный Луза привстал, явно готовый в азарте двинуть по мозгам своему командиру. Находиться между этими суровыми ребятами было небезопасно, и я подумал, что пора сказать слово:
- Не ссорьтесь, господа. Если вы меня сейчас нормально и без синяков довезете до ближайшей станции метро - пока оно еще не закрыто, - то даю честное пионерское - ни хрена вам не будет.
- То-то и оно, что ни хрена! - прошипел "Агафонов". - Нам бабки нужны, понял? Иначе нам от своих кранты придут.
- Только не говори, что ты миллион баксов в казино просадил, - сказал я уверенно, хотя в казино в отличие от братца Миши практически не бывал и не знал доподлинно, сколько там проиграть можно. - У вас в тундре такие бабки еще не водятся.
- Ты жить хочешь? - заорал Луза, вскакивая с места с явным намерением нанести мне телесные повреждения. Но очень вовремя вмешался дядя Саня:
- Сядь на место, шпана! Твой номер шышнадцатый!
- А хрена ли он тундрой обзывается? Москва гребаная! - прорычал Луза, но все-таки приземлил свой зад обратно на ящик.
- Короче, Дима, - придав голосу деловой тон, сказал "Агафонов". - Нам терять нечего. Хрен с тобой - насчет "лимона" в "зелени" мы переборщили. Сколько ты можешь дать сразу и без проблем?
- Я ж говорил: двести пятьдесят. Но это раньше было. Сейчас вы сами все изменили. Ребята уже вычислили, где я. Радиотелефон, между прочим, запеленгован. Так что спокойнее будет, если вы с этой дачи уедете, а меня тихо и бесплатно отпустите.
Насчет того, что телефон запеленгован, я сам придумал. Да и вообще все, что говорилось в моей краткой речи, было блефом, который ничем конкретным не подкреплялся.
- Артист! - саркастически произнес дядя Саня. - Ищи дурачков, Барин! Они-то, допустим (он показал на иногородних гостей), и рванут когти. А мне-то здесь жить. Мне только-только за полтинник перевалило, я еще и баб иметь могу. Это что ж я, совсем сявка, чтоб поверить, будто твой пахан мне амнистию выпишет?
- Я ж сказал: если мирно разойдемся, ни к кому претензий не будет. Даже за пиджак испачканный и за крыс в подвале.
- Знаем, это ты тут, пока тебе решка светит, нежный и добрый. А как придешь к своим волкам, зубки казать станешь. Это ж, мужики, беспредельная контора. Мне деваться некуда - они меня в любом бомжатнике найдут.
- Какие тебе гарантии нужны? - спросил я. - На фиг ты кому нужен с этой дрюшлой дачкой! Делать нам больше нечего, кроме как с тобой разбираться, тем более, что вы меня еще и пальцем не трогали. Так, подурачились, можно считать, пошутили. Кстати, если у вас какие проблемы по денежной части, могу уладить. И даже место могу в нашей системе подыскать.
- Банком заведовать поставишь? - сыронизировал "майор".
- Для банка у вас образования не хватит, но соответственно квалификации работенка найдется. Здоровье еще есть, не все пропили, может, и пригодитесь.
- Сладко поешь... - прошипел дядя Саня. - А вы небось и уши развесили? В печке он вам работу найдет, на должности Дров!
- Не капай на мозги, старый! - оборвал его "Агафонов". - Сам-то что предложишь? Мочить? А потом, через сутки - в печку?
- Почему? - Этот гадский дядя аж просиял, видимо, клюнутый в свои проспиртованные мозги некой гениальной идеей. - Надо так замочить, чтоб на нас не подумали, вот что...
- Во вумный, а? - прогудел Луза. - Да за подставу знаешь что бывает?
- Сейчас много чего бывает, все понятия побоку, если перо у горла, просипел дачевладелец. - Западло не западло - шкуренка своя теплее, понял? Тут, через два забора от меня, один корефан кантуется. Алкаш, московскую прописку пропил, а дачу еще нет. Знаю точно, у него какие-то чурки маячат. Барыжит он на них или просто товар притыривает - не знаю. Если мы этого, вредный дядя показал на меня пальцем, - тихарем отведем туда и уроем, а потом в ментуру через какого-нибудь чудика стукнем, то жмура точно на чурок запишут. А ихняя контора, - опять палец в мою сторону, - в ментовке свояков до хрена имеет. Пока с чурками разберутся - до нас дело не дойдет.
Дядя Саня довольно хохотнул, и хотя весь его расклад при более тщательном рассмотрении выглядел очень и очень наивно, для моей судьбы он чуть было не сыграл роковую роль. Луза, только что опасавшийся, что придется нести ответственность за "подставу", отчего-то резко поменял мнение. Да и в глазках у "Агафонова" засветилось что-то обещающее мне свидание с тем светом в самое ближайшее время. Вряд ли они на чужом дворе применят что-то стреляющее, даже с глушаком. Скорее всего зажмут оральник и поколют перышком. А это у них выйдет не с первого раза, то есть будет очень больно.
До меня дошло, что дальнейшие переговоры могут представлять серьезную опасность для моего здоровья. Промедление было буквально смерти подобно. Если б я прождал еще пару секунд, то "майор" и Луза сцапали бы меня за локти, закрутили руки назад, завалили животом на стол и защелкнули браслетки. Они тут же на столе лежали. Тогда со мной можно было делать все, что нарисовала бы больная фантазия этих ублюдков.
Но я этой пары секунд ждать не стал.
Резко схватил бутылку со свечкой правой рукой, а левой вертанул на ребро столешницу, отгородив ею тех, кто сидел на диване. Дальше все поехало на автопилоте, где разума и расчета было процентов сорок, а остальное делали наглость, внезапность, везение.
То, что, отпрыгивая от опрокинутого стола с бутылкой в руке, я невзначай потушил свечку о морду подавшегося вперед Лузы, было чистым везением. Детина взвыл от боли - по-моему, фитилек ему даже в глаз угодил - и шатнулся назад, запнувшись за ящик, на котором сидел. Бу-бух! - и он уже дрыгался в темноте у меня за спиной. В этот момент бутылка, перехваченная мной за горлышко и огарок свечки, обрушилась на башку "майора". Дзынь-ля-ля! Товарищ "Агафонов" полетел со своего ящика на пол, причем в хорошо вырубленном состоянии, потому что я, нырнув на него сверху, не почуял сопротивления, когда выдергивал у него из-под мышки "глок-17". Сделал я это левой рукой, поскольку в правой сжимал горлышко от разбитой бутылки - очень пригодную для ближнего боя колючую "розочку". Нырок был еще и спасителен для меня, ибо Налим или его товарищ, отбросив с ног столешницу и выдернув "пушку", располосовал тьму вспышками выстрелов: бах! бах! Как ни странно, эти выстрелы принесли мне только пользу. Гнусный дядя Саня, выдернув выкидуху из кармана, ринулся было на помощь "Агафонову" и вполне мог бы засадить мне перо под лопатку, но подвернулся под пулю. Это уж было не везение, а целая удача!