- Но не Мелиссы, - перебил его я.
Гоббс громко фыркнул. - Кто мог предвидеть, что такой человек, погрязнувший в вековом зле, размякнет перед смазливым личиком? Но, когда время подходит к концу, пр о клятые часто ищут способ увильнуть от исполнения заключенного ими договора, чтобы исправить зло, которое совершили. Все, что им действительно нужно сделать, - это покаяться, честно и искренне, и Ад не сможет к ним прикоснуться. Но ведь если бы они были теми, кто мог бы покаяться, они бы, в первую очередь, на сделку с Дьяволом не пошли. По крайней мере, Иеремия был менее лицемерен, чем большинство. Он решил оставить свою империю чистой душе, которая в конце концов могла бы реабилитировать его наследие. Но такое не допускается. Я приложил слишком много усилий, чтобы быть уверенным, что зло Иеремии продолжит жить после него, будет развращать других годы спустя, потому что только бизнес может быть по-настоящему бессмертным.
- Послушайте, я даже не должна здесь быть, - яростно выкрикнула Глория. - Я никогда не заключала никаких сделок! Я даже не Гриффин! Я только замужем за одним из семьи!
- Точно! – подхватил Марсель. – Мне нет дела ни до чего этого! Пожалуйста, отпустите меня. Я ничего не скажу...
- Вы стали бессмертными благодаря сделке, заключенной Иеремией, - отрезал Гоббс. - Вы извлекли из этого выгоду, что делает вас виновными. А теперь хватить ныть, вы, оба, или мне придется вырвать вам языки. Очень скоро придет пора всем Гриффинам спуститься вниз... Пройти весь путь до самого дна...
Я все еще не мог ничего придумать, и меня начинало охватывать отчаяние. - Расскажи мне о Мелиссе. Почему вы держите ее отдельно? Неужели она тоже проклята, как и Гриффин?
- Она посвятила свою душу Небесам, - ответил Гоббс. - И поэтому она недосягаема для Ада. Так что я просто буду убивать ее, медленно и ужасно, все оставшееся время. И посмотрю, вдруг боль агонии, ужас и отчаяние смогут ее заставить отказаться от своей веры. Вот тогда она снова станет собственностью Ада и навеки присоединится к своей семье. Ах, маленькая Сестричка, кротость и мягкость, надеюсь, ты почувствуешь все, дитя мое.
- Не смей ее трогать! - закричал Иеремии, пытаясь вырвать железные гвозди, которыми он был прибит к стене. - Тэйлор, сделай же что-нибудь! Я уже ничего не значу, но мою семью все еще можно спасти! Делай все, что посчитаешь нужным, но спаси моих детей и Мелиссу!
- Ах ты, ублюдок! - взвизгнула Мария. – Мы сьтолько лет были вместе, и ты даже не вспомнил обо мне?
Преодолевая боль, Иеремия повернул голову, чтобы смотреть на нее. - Я бы спас тебя, если бы мог, любовь моя, но после всего, что мы сделали... Ты правда думаешь, что Небеса теперь нас примут? Мы гордились своими преступлениями и грехами, а теперь пришла пора расплачиваться. Прояви твердость духа, женщина. – И он снова посмотрел на меня. - Спаси их, Тэйлор. Все остальное неважно.
- Кого волнуют эти чертовы дети? - взвыла Мария. - Я никогда их не хотела! Я не хочу умирать! Ты обещал мне, что мы будем жить вечно и никогда не умрем!
Иеремия улыбнулся. – Чего только мужчина не наврет женщине, чтобы получить то, чего хочет?
Я посмотрел на Мелиссу в центре кровавого пентакля - съежившуюся, испуганную, избитую, но, тем не менее, по-прежнему несломленную. Мне все еще было трудно смотреть на нее и не думать о Полли... И это заставило мои мысли снова вернуться к золотому ключу, который отчаянно совал мне умирающий Павел. Он должен открывать что-то важное, но что? Маленький золотой ключ...наподобие того, которым Иеремия открывает потайную дверь в бальном зале. А не могло быть еще одного потайного места прямо здесь, внизу, в подвале? А если так, что в нем может находиться? И тогда я вспомнил рассказ Иеремия, что оригинал его договора с Дьяволом хранится здесь, в подвале, под замком, потому что, хотя документ и невозможно уничтожить, его условия все еще могут быть переписаны... кем-то, кто вправе контактировать с Раем или Адом...
Я активировал свой дар, мое внутреннее око начало открываться, и потом Гоббс опять его захлопнул. Я сражался с демоном изо всех сил, но он был демоном, а я - всего лишь смертным... В отчаянии я посмотрел на Мелиссу.
- Помоги мне, Мелисса! Я могу помочь тебе и твоей семье, но и ты должна помочь мне! Пентаграмма не может удержать тебя, Невесту Христа! Она принадлежит Аду, а ты давала клятву Небесам! Уничтожь ее!
Измученная, израненная и избитая Мелисса кивнула и бросилась к невидимой стене, окружающей пентаграмму. Несмотря на все свое отличие от деда, Мелисса могла быть такой же сильной и решительной, как и он. Она раз за разом билась о невидимую стену, не обращая внимания на боль, распевая молитвы, а дед смеялся и подбадривал ее. Maрия билась в истерике, Уильям с Элеонорой, как могли, поддерживали Мелиссу, а Глория и Марсель безмолвно наблюдали за ней, не смея даже надеяться... И после того, как демону Гоббсу пришлось на момент отвлечься, чтобы обратить внимание на внезапный бунт тех, кого он уже ситал запуганными и сломленными, я сосредоточился на своем даре...и, несмотря ни на что, заставил свое внутреннее око открыться.