Он не понимал. Никто из них не понял бы. Это зависело от нас.
Я превращалась и заявляла права на своих партнеров, но Зверь знала то, чего не знала я. Она могла научить меня тому, чего не могли они. Сделать меня сильнее. Мы делили это тело, и на этот раз наши интересы пересеклись, даже если рассуждения были не совсем одинаковыми.
— Это переходный период. Руби не сбежала бы, — ответил Джулиан. — Она знает, что ей безопаснее…
— Прекрати говорить мне, что безопасно! — Я мысленно огрызнулась. Джулиан побледнел, как будто я его ударила, а Зверь улыбнулась.
— Видишь ли, Смерть, я не единственная, кто устал от этого. Тебя раздражает неизбежное. Ты навязываешься там, где это не входит в твои обязанности. Нам нужен партнер. Пара. Не телохранитель.
Без предисловий она выскочила за дверь быстрее, чем Смерть смог бы остановить ее, но не настолько быстро, чтобы он не успел
отреагировать. Она добралась до гостиной прежде, чем он появился перед ней, выйдя из тени.
— Тебе некуда идти, и ты не можешь телепортироваться, — сказал он. Как будто это могло ее остановить. Неужели он ничему не научился? — Прекрати это, Руби…
— Почему? — спросила Зверь, и ее голос стал холодным. — Чтобы ты посадил меня на цепь? Запер? — насмешливо спросила она, и его лицо потемнело. Он сделал три больших шага по направлению к нам, его присутствие заполнило все пространство. В его груди бушевала буря эмоций, таких сильных, таких густых, что я могла бы утонуть в них, если бы не была осторожна.
Тем не менее, она подпустила его ближе. Достаточно близко, чтобы его рубашка коснулась ее обнаженных грудей. Они превратились в камешки от трения, и в них разгорелся неистовый огонь. Она посмотрела на него с вызовом, потому что мы были не единственными, кому здесь было над чем поработать.
Джулиан смотрел на нее сверху вниз, серебристые частички осыпались с его кожи. Она наклонилась вперед и глубоко вдохнула, в ее груди зарождалось безумие. Его зрачки расширились. Еще одна трещина в его тщательно составленной маске обнажилась, когда его твердый член прижался к ее животу. Ее губы прошлись по твердому контуру его подбородка, щетина сотворила восхитительно порочные вещи с моим воображением.
Рычание зародилось в его груди, когда он протянул руку и схватил ее за бедра, притягивая ближе. Его самообладание было так близко к срыву. У нее были все намерения позволить ему распасться, чтобы нам пришлось собрать его обратно.
— Ты хочешь меня, Смерть? — ее дыхание прошептало по его коже, обещая то, что должно было произойти. — Приди и возьми меня.
Едва эти слова слетели с ее губ, как его руки сжались сильнее. Так же, как и в случае с Лараном, она выдохнула густой голубой туман, который он по глупости вдохнул.
Его руки расслабились, словно по команде, и она легко высвободилась из них.
— Отличный трюк, — сказала я.
— Я научу тебя, как это делать. Как делать все, когда я позабочусь о них.
Остальные трое Всадников пришли в себя и рассредоточились по гостиной. Медленно окружая ее.
Они пробормотали что-то на языке, которого никто из нас не понимал. Сначала Ларан. Затем Аллистер. За ним последовал Райстен. К Джулиану вернулось самообладание. Нить вокруг них оборвалась, когда все четверо подошли ближе.
Связывающий. Они пытались связать ее.
Я не была уверена, как это возможно, учитывая, кем они были. Ни один из них не обладал силой связывать кого-либо. Аллистер мог заставить меня хотеть трахаться с ним до самой смерти. Ларан мог убить меня, используя все известные человеку элементы. Райстен мог наслать на меня любую болезнь. Джулиан мог бы удерживать меня, мой дух, между этим местом и завесой, никогда не давая покоя.
Но ни один из них не мог связать меня.
Это не должно было быть возможно, и все же именно это они собирались сделать.
Ларан вытащил клинок и рассек ладонь. В воздухе затрещала сила, которая не принадлежала мне. Он передал клинок Аллистеру. Она посмотрела на него с уничтожением в глазах. Аллистер был ее вторым партнером, но они почти не разговаривали об этом из-за обстоятельств, при которых это произошло. Я могла сказать не по его глазам, а по его эмоциям, что он не хотел этого делать. Он не хотел навязывать мне какие-то обязательства.
Но когда Зверь посмотрело на него, в ее взгляде не было ни прощения, ни понимания.
Он разочарованно вздохнул, но, по крайней мере, у него хватило смелости посмотреть на нее, когда он опускал нож. Голубая кровь забрызгала ковер, и воздух вокруг нее дрогнул, почти как в вакууме. Она не слышала ничего, кроме них самих и их шепота, который медленно перешел в пение.