Черт…
— Ты знаешь, куда он пошел? — спросила она.
Зверь не хотела отвечать. Нет. Ни малейшего гребаного намека. Мы почти ничего не знали об этом или о том, что произошло здесь сегодня вечером, и то, что мы делали это не имело смысла.
— Мы должны позвать Всадников, — сказала Мойра.
Зверь зарычала. Последнее, что нам было нужно, это чтобы они думали, что мы сами не справимся со своими проблемами. Они просто снова запрут нас.
— Руби…
— Я не Руби, — прорычала Зверь. Она не стала поправлять Юджина, потому что ему нужно было как-то называть ее. Мойра знала лучше. Может, она и была нашей привязью, но это не спасало ее от ярости Зверя.
— Прекрасно. Зверь, сука, пиздоморфон — называй как хочешь. Я предлагаю взять кинжал и…
Мойра наклонилась и взялась за ручку. Бандит издал пронзительный вопль. Затем мир взорвался красками.
** АЛЛИСТЕР**
Мы ступали по тонкому льду. В нашей спешке вернуть ее, мы снова потеряли — и на этот раз у нас не было под рукой никого из ее фамильяров, чтобы выследить ее.
Неважно. У нас был кое-кто получше.
Возможно, Син и не смогла мгновенно найти нашу девушку, как это мог бы сделать фамильяр, но она также не бросила бы нас при первой неудаче, и как бы мне ни хотелось содрать шкуру с Райстена за то, что он пошел против плана, кто-то должен был держать нас вместе. Более четырех тысяч лет, и у нас никогда не было настоящего разделения между собой. Как бы сильно я ни хотел вернуть свою пару, возможно, нам это было необходимо.
Я взглянул на Джулиана. Некромант говорил низким голосом, повернувшись спиной, изменчивый холод внутри него просачивался в сам Новый Орлеан. Нам нужно было найти Руби, но я должен был задаться вопросом, не зашла ли моя маленькая демоница так далеко. Интересно, знала ли Зверь, что ее уход станет тем, что в конце концов подтолкнет Джулиана к принятию решения.
Он хотел вернуть ее так же сильно, как и все мы, если не больше.
И, в конце концов, это все изменило бы. Теперь мы были едины в наших поисках, нашем деле и наших рассуждениях.
Джулиан повесил трубку и прислонился к гранитной столешнице в квартире. Зверь разнесла добрую часть первого этажа во время ее побега. К счастью, мы купили все здание. Переезд на этаж ниже занял всего несколько минут.
— Что она хотела сказать? — Спросил я его, поворачивая стакан скотча в руке. В нем отразилось лицо женщины позади меня, вышедшей из ничего.
Она улыбнулась мне в отражении.
— Привет, Синампа, — сердечно сказал я.
У нас была сложная история. Еще больше осложнила ее мать. Как одни из самых долгоживущих бессмертных в обоих мирах, мы в конечном итоге сталкивались друг с другом примерно раз в сто лет.
— Давно не виделись, Аллистер, — ответила она с чеширской улыбкой. Ее седые волосы мягко покачивались в кондиционированном
воздухе. Кончики волос все еще были фиолетовыми, почти такими же, как в последний раз, когда я ее видел.
— Мне больше нравится, как ты выглядишь, — сказал я. Наши подшучивания всегда давались легко, даже если встреча с ней была совсем не такой.
— В последний раз, когда я тебя видела, ты смотрел на ребенка, которого должен защищать. — Ее голос хлестнул меня, как кнут, но не попал в цель.
— Руби не ребенок. Она твоя Королева. — Ее ухмылка не дрогнула от моего ответа, когда она пошевелила бровью.
— Когда ты живешь так долго, как мы, большинство существ в мире становятся детьми. Твоя пара станет настоящей Королевой только в том случае, если она переживет Шесть Грехов. Ты должен это знать.
Итак, она знала, что мы с Руби были, по крайней мере, частично связаны. Хорошо. Это облегчило бы задачу, хотя я не оценил ее напоминание о Грехах, потому что я уже болезненно осознавал это. Это была еще одна причина убедиться, что ее узы с каждым из нас были скреплены до того, как мы попали в Ад. Без них Грехи могли бы действительно сломить ее.
— Вот почему нам нужна твоя помощь, — вмешался Джулиан. Нетерпеливый. Он ходил взад-вперед, сжимая и разжимая кулаки. Я знал, что Син заметила это в считанные мгновения, по тому, как ее ухмылка стала злобной.
Он был расстроен, и это дало ей возможность. Она всегда была дочерью своей матери.
— Что тебе нужно, так это достаточно магии, чтобы связать и удержать самую могущественную демоницу, когда-либо переходившую. Не пытайся оскорбить или унизить меня, Смерть. Цена за это будет очень высока.
Я знал, что он собирается сказать, еще до того, как слова слетели с его губ. Это была единственная причина, по которой я воздерживался говорить кому-либо из них, особенно ему, что я уже знал, что она в городе. Путаница с Грехом никогда не обходилась дешево, и человек никогда не выходил невредимым.