— Я не пыталась украсть это, — прохрипела Мойра с грязного бетонного пола. Она шумно втянула воздух и села, хрипло откашлявшись.
Каким-то образом клинок, который привел нас сюда, пропал после того, как Мойра схватила его и оставила лежать без объяснения причин. Я не доверяла Благому, независимо от того, доверял Юджин или нет. Но я действительно уважала его силу.
— Да, ну, я не знал этого, пока Юджин не нашел время объяснить это, как раз перед тем, как я позволил воздуху внутри оков раздавить тебя. — Он сказал это без раскаяния, почти так же, как это сделала бы Зверь. Это была определенная натура, и я удивлялась, как такой человек, как он, может быть с таким наивным человеком, как Юджин.
— Хватит, — приказала Зверь. — Ты знаешь, кто мы. Теперь отпусти нас.
— Ну, видишь ли, я пока не могу этого сделать… — Благой замолчал под смертоносным взглядом, которым наградила его Зверь.
— Доннах, — простонал Юджин. — Пожалуйста, не делай этого. Это не ее борьба.
— Кто-то должен разобраться с ними, Джин. Если не она, то кто? У кого еще есть власть сделать это, кроме моего собственного народа? — Доннах ответил с затаенным гневом. Юджин сдулся, проведя рукой по своей гладкой лысой голове.
— Мне это не нравится, — сказал рубрум.
Черты лица Доннаха на долю мгновения смягчились.
— Я знаю, но ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что они сделают с Морваен, если она останется. Я не могу этого допустить, и она — единственный способ предотвратить войну.
И Доннах Благой, и Юджин рубрум повернулись, чтобы посмотреть на Зверя. Одна ее рука была расположена под грудью, а другая лежала на ней, согнутая в локте так, что она могла поглаживать свою нижнюю губу подушечкой большого пальца. Бандит хранил
молчание во время этого обмена репликами, как будто мог ощутить важность происходящего. Мойра перестала кашлять и поднялась на ноги на дрожащих коленях, но очень гордо держала голову высоко и наполовину раскрыла крылья.
Фейри вздохнул, а затем начал.
— Знай, что, если бы у меня был другой вариант, я бы выбрал его, прежде чем просить о чем-либо таких, как ты.
Если это должно было улучшить ситуацию, то он потерпел неудачу.
Мойра закатила глаза. — Продолжай.
Он тонко улыбнулся, остро, как бритва, на грани жестокости… но было что-то еще. Что-то старое… Этот Благой выглядел довольно молодо. Определенно, ему было не больше тридцати пяти, и все же… что-то было не так. Его глаза говорили о прошедших битвах. О кровопролитии и жестокости.
В нем было нечто большее, чем могли видеть ее глаза.
— Очень хорошо, — он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, — несколько таких, как я, оказались в ловушке на подпольном бойцовском ринге, организованном Ле Дан Биа. Я полагаю, вы знаете, кто они?
— Нам все равно, — последовал ответ Зверя. Человек-фейри бросил на нее уничтожающий взгляд.
— Предполагается, что ты будешь следующей королевой, и тебя не волнует, что твой народ переступил границы дозволенного на планете, к которой был приговорен мой вид? — он говорил спокойно, но его вопрос прозвучал смело.
— Это было до меня, — ответила Зверь. Она пожала плечами и потянулась, чтобы погладить Бандита.
— И все же теперь ты наследница.
Они смотрели друг на друга целую минуту, ни в коем случае не желая сдаваться.
— Мы на это не соглашались. Вы перенесли нас сюда против нашей воли, а теперь пытаетесь манипулировать мной, чтобы я решила ваши проблемы за вас. Найди кого-нибудь другого, — заявила Зверь.
Внутренне я побледнела, но Зверь наблюдала за ним, ни разу не дернувшись. Они принадлежали не ей. Почему ее это должно
волновать?
Я вздохнула. Мне должно быть все равно. Я действительно не должна… но я содрогнулась, подумав о бойцовских рингах, о которых слышала в детстве. О боевом ринге, на который попала Мойра в детстве, прежде чем ее перевели в Портленд.
Когда она прибыла, ее тело было в синяках и переломах. На голове был глубокий порез, который был небрежно зашит. Она хромала в течение шести месяцев, и это было после того, как она снова смогла ходить.
Она была ребенком, едва способным защитить себя, и наш собственный вид решил использовать ее как развлечение. Чтобы избить и сломать ее. Она была демоном, и они сделали это с ней. Что бы они сделали с не-демонами? С фейри? С Благими?
— Это не имеет значения, — сказала Зверь.
— Так и есть. Если мы будем стоять и ничего не делать, мы ничем не лучше их.
— Прибереги свои чувства для наших друзей. Мы не будем этого делать.