- А как же с катером? - не унимался Уильямс. - Разумно ли просто уйти и оставить его без охраны? Пока нас нет, с ним может произойти что угодно. А если что-нибудь случится с оборудованием, которое имеется на борту...
- Доктор Уильямс, - вежливо сказал Хантер, - довольно. Я капитан и не обязан отчитываться перед вами. И я плохо отношусь к тому, что мои приказы все время обсуждаются. И вам, доктор, придется научиться доверять мне, а команды выполнять беспрекословно. В противном случае я отдам вас разведчице. Катер в наше отсутствие останется в целости и сохранности. Разведчица, подтвердите.
- Несомненно, - равнодушно согласилась Кристел, увлеченная своей сигаркой. Она несколько раз выдохнула дым, чтобы удостовериться, что все в порядке, а потом уперлась взглядом в Уильямса: - Перед выходом мы включим силовой экран, и компьютеры до нашего возвращения останутся в боевой готовности. Короче говоря, корабль будет в большей безопасности, чем мы.
- Это ваше право, - дал знать о себе Корби. - Но если мы идем к чужим, нужно платить как за боевую задачу.
- Говоря по научному, их нельзя назвать чужими, - вмешался доктор Уильямс. - Это же их мир. Если кто-то здесь и чужой, так это мы.
Разведчица тихо засмеялась:
- Ошибка, доктор. Чужие всегда чужие, где бы мы их ни нашли. Только так.
- А хороший чужой - мертвый чужой, - дополнил Корби. - Разведчица, я прав?
Кристел улыбнулась:
- Точно, господин морской пехотинец.
- Как вы можете это оправдывать? - гневно воскликнула де Шанс. - Все живое имеет что-то общее. У нас те же мысли, чувства, надежды и потребности...
- Вы когда-нибудь встречали чужого? - спросила Кристел.
- Нет, но...
- С ними не многие встречались. - Кристел затянулась сигаркой, выпустила изо рта идеальный круг дыма и долго смотрела на него. Экстрасенс, чужой - это не неизвестная луна. Чужой - имя прилагательное. Чужой - необычный, отличающийся от нас, нечеловеческий. Неестественный. Для чужого нет места в границах Империи, а эта планета - часть Империи с той минуты, когда ее открыл имперский корабль. Это Имперский закон.
- Но здесь может быть и по-другому, - с трудом выдавил из себя Линдхольм. - Если мы мирно войдем в контакт с туземцами и образуем какой-то союз...
- То Империя потом это обнаружит, - заключил Хантер. - И положит всему конец.
- Но почему? - не могла успокоиться де Шанс. - Какое им дело?
- Все чужие представляют неизвестность, - сообщил Корби. - А Империя боится неизвестного. Только и всего. Да что тут удивительного? Неизвестное всегда может подорвать существующую власть.
- Иногда у них есть основания бояться. - заметила Кристел. - Я была на Гренделе, когда Спящие проснулись.
Воцарилось молчание. Наконец Линдхольм сказал:
- Я думал, там никто не выжил.
Радости в улыбке Кристел не было:
- Мне повезло.
- Полагаю, - вмешался Хантер, - для одного дня болтовни больше чем достаточно. Собирайтесь, ребята. Возьмите только самое необходимое, самый минимум. Не забывайте, все придется тащить на себе - и, может быть, на бегу. Через тридцать минут все докладывают о готовности убыть. Не опаздывать, или рискуете остаться. Время пошло.
Один за другим члены группы скрылись в катере. Корби, замыкавший череду, поглядел на Линдхольма.
- Чужой город, - мягко сказал он. - Свен, ты когда-нибудь видел чужого?
- Думаю, нет, - ответил Линдхольм. - Для этого есть разведчики. На Голгофе я встретил однажды Упыря, но он был не совсем чужой. А ты? Чужого видел?
- Пока нет. - И Корби погрустнел. - Надеюсь, у разведчицы хватит ума не принимать решения за нас. Потому что помощи мы не дождемся.
Глава 2
В ЛЕСУ, ГДЕ ЦАРСТВУЕТ НОЧЬ
Серебряное солнце высоко стояло в бледно-зеленом небе. Под яркими лучами лежал застывший и пустой мир, ни один звук не нарушал тишину. Туман исчез, рассеявшись на солнце, но день не стал теплее. Адская группа осторожно продвигалась в утреннем покое, гуськом, готовая каждую секунду выхватить оружие. Вокруг не было зверей, в небе - птиц, отсутствовали и насекомые. Неизменное молчание начинало раздражать и тревожить. Тишина сразу поглощала мягкие шаги группы, не шелестел даже ветер.
Хантер поправил вещмешок и попытался забыть о расстоянии, отделявшем его от чужого города. Ноги болели, отказывалась служить спина, а до города оставалось еще девять или десять миль. Но хуже всего было то, что к нему вернулось прежнее ощущение наблюдаемого. На краткое время оно покинуло капитана, но едва они спустились с катера, возвратилось - более сильное, чем прежде.
Хантер нахмурился. Раньше он не испытывал такого беспокойства даже идя в бой. Даже в самых паршивых ситуациях, когда его охватывал беспричинный страх. Капитан с трудом сглотнул. В голове звенела отвратительная пустота, тряслись руки. Он почувствовал, что страх снова берет над ним верх.
Только не сейчас. Ради Бога, только не сейчас!
Хантер яростно боролся со страхом, отказывался уступать, и постепенно тот пошел на убыль. Капитан вздохнул с некоторым облегчением, но не стал обманываться относительно полной победы. Он знал: страх готов вернуться, как только человек ослабеет. Волосы на затылке еще стояли дыбом. Не проходило и чувство, что за ними наблюдают. Постоянно хотелось остановиться и оглядеться, но Хантер продолжал движение. Капитан не желал демонстрировать остальным свою нервозность.
Он поднял руки ко рту и подышал на них. Уже несколько часов, как рассвело, а температура едва поднялась выше точки замерзания воды. Хантер потер руки и подумал, что Империи следовало бы включить зимнюю одежду в список необходимого снаряжения. От обогревательных элементов, вшитых в форму, толку было не много. Сейчас капитан согласился бы обменять дисраптер на добрую пару толстых перчаток.
Лес приближался, и Хантер разглядывал его, сохраняя беспристрастие. Казалось, группа вот-вот углубится под деревья, но чрезмерное освещение искажало расстояния. Они шли к границе растительности уже почти час, но только теперь лес стал менее таинственным.