Некромант зло скрипнул зубами. Ошибка, одна единственная ошибка, которую он допустил века назад, стоила ему самого дорогого. И теперь будучи одним из самых могущественных Стражей Ада, он вынужден ее исправлять чужими руками.
Харон. Ошибки прошлого -1
Примечание: Арон — настоящее имя некроманта, тогда как Харон — это арабский вариант имени.
Рим. 1348 год.
Колокол собора Святого Себастьяна гулко отбивал удары. Странно, но каждый раз сквозь звон я слышал призыв браться за оружие и сражаться до последней капли крови, хотя никто другой не стал бы расценивать соборную песнь в подобном ключе. Должно быть, дело в моей натуре.
Я стоял у окна, и с высоты третьего этажа Дома Раскаяния смотрел на пыльные улицы вечернего Рима, которые поостепенно заполняли еретики. Иначе этот сброд я бы не смог назвать, даже не смотря на выписанную папой буллу[6]. Люди в белых балахонах со скрывающими лица капюшонами, или с колпаками с прорезями для глаз, медленно шагали по улице. В руках они держали кресты и зажженные свечи.
Бьянки[7]. Мерзкие сектанты и еретики.
Они заполняли улицы, текли белой рекой к собору Сан-Себастьяно, а оттуда, быть может, попрутся в сам Авиньон, чтобы обличить в грехах высшее духовенство. Из их поганых ртов вырывались искаженные звериные звуки, которые они называли песнопениями. Псалмы, что они распевали, есть ничто иное, как насмехательство над Богом. Будь моя воля — сжег бы на площади всех и каждого, а обугленные кости кинул бы в ров с нечистотами. Но есть булла, а слово папы Климента VI для меня Закон, ибо через него идет воля Господа. К тому же не мне вершить судьбы, я всего лишь цепной пёс. Цербер Инквизиции.
Противно скрипнула дверь, за спиной послышались тихие шаги. Я обернулся.
— Прошу простить, инквизитор Арон, — поклонился бритоголовый служка в простой монашеской рясе. — Мне велено передать вам это.
Он протянул запечатанное сургучом письмо. Даже издалека и при тусклом освещении я смог различить печать кардинала, а это значит, что цербера спустят с цепи. Оно и к лучшему, в Риме я засиделся. И чем больше я трачу времени на пустые допросы в лепрозориях, тем глубже Истинное Зло пускает корни на нашей земле. К тому же папа намерен объявить о паломничестве, и вскоре город заполонят сотни тысяч паломников, в том числе больных чумой. Мое же дело не лечить Черную Смерть, мое дело — найти тех, кто ее создал.
Предвкушая новую, настоящую работу, я сломал печать и бегло прошелся по строкам. Да. Определенно это то, что нужно.
— Объяви клирикам, что на рассвете мы выезжаем, — приказал я служке и вновь отвернулся к окну.
Признаться, дорога вымотала, но я был несказанно рад взяться за дело. Мой отряд состоял из трех клириков, один из которых специализировался на экзорцизме, а остальные не знали ничего, кроме войны во имя Господа. Впрочем, как и я.
Так же с нами путешествовал призабавнейший персонаж — некто Гюго. Француз смыслил во врачевании, и сильно любил вино. Большой бурдюк, который он все время прижимал к груди, даже если слезал с повозки, чтобы обмочить кусты, оставался всегда полон. Странное дело, ведь Гюго хлебал из него постоянно! На мой вопрос, почему вино не заканчивается, француз с усмешкой ответил, что ласково обнимает бурдюк, на что тот отвечает добром и преобразует воду в вино. Что ж, пускай так. Однако я подозревал, что Гюго умудрился погрузить в повозку бочку красного бургундского под видом лечебных снадобий.
Запряженная гнедой кобылой повозка медленно тянулась по дороге, оставляя позади клубы пыли. Я ехал впереди на черном мерине. Воины-клирики — Витор и Михаэль держались рядом, по обыкновению молчаливые и угрюмые, что я ценил. Братья не пустословили, предпочитая заниматься делом, а свое дело они знали хорошо, будь то пытки или же сражение против нечистой силы. Экзорцист Николас правил повозкой и изредка перекидывался фразами с Гюго. Николас поступил в отряд два года назад и сперва вызвал мое недовольство недостаточной жесткостью в работе. Не спорю, милосердие — благодетель. Но когда ты служишь Инквизиции, то лучше вырежи себе сердце, и позаботься о том, чтобы сострадание не успело пустить метастазы в твою душу. Николаса мы переломили, он стал одним из нас. Одним из церберов кардинала.
6
Булла — папский документ со свинцовой или золотой печатью, помещенный в специальную капсулу.
7
Бьянки — секта фанатиков в Италии, одеты всегда в белое, отсюда и название (Бьянка — белый).