Тем не менее, их совместный труд принес вполне достойные плоды, и Азирафель чувствовал большую гордость от того, что он приложил к нему свою руку. У него было приподнятое настроение. Азирафель был весел, много шутил, ему хотелось смеяться, и он часто улыбался, обращаясь к Кроули. Если бы Азирафель мог видеть себя со стороны, он непременно бы отметил, что, благодаря хорошему настроению, просто светится от радости.
Его собеседник же был, напротив, угрюм и молчалив. Весь вид его тощей долговязой фигуры, облаченной в чёрный с серебром камзол, говорил о том, что Кроули пребывает в самом скверном состоянии духа. Азирафель изредка ловил его взгляд из-под тёмных очков, и выражение глаз Кроули казалось ему очень странным.
Но он легкомысленно махнул рукой и постарался не ломать голову над причинами его дурного настроения. Кроули часто бывал раздражен без причины, и Азирафель к этому давно привык. Он, конечно, разок спросил для вежливости:
— Кроули, дорогой, надеюсь, у тебя всё в порядке с руководством? Ты ведь упоминал, что тебе обещана премия, если закон вступит в силу?
И солнечно улыбнулся ему. Вот тогда-то Азирафель и заметил брошенный искоса взгляд жёлтых глаз, блеснувший из-под очков. Взгляд был каким-то очень голодным, и даже в чём-то жадным.
— Да, ангел, — ответил Кроули, немного помедлив, и почему-то медленно осматривая Азирафеля с ног до головы, задержавшись особо на его лице. Азирафель смотрел на него, всё ещё с улыбкой. — Свои премиальные я уже получил…
Тон голоса Кроули звучал непривычно хрипло. Азирафель даже рискнул подумать, не заболел ли он, и тут же усмехнулся от этой мысли. Он пожал плечами и поглядел на небо. Оно было затянуто низкими тучами, и в воздухе висела мелкая морось. Азирафель вздохнул про себя: укладка будет непоправимо испорчена. Он посмотрел на Кроули.
— Как тебе удаётся поддерживать причёску в таком блестящем состоянии, Кроули? — с оттенком зависти спросил Азирафель.
Кроули споткнулся и уставился на него.
— Что? — переспросил он.
— Я говорю, твои волосы всегда выглядят просто великолепно! Какое чудо ты применяешь? Как я ни стараюсь, моя прическа в такую сырость закручивается в пружины!
Азирафель досадливо продемонстрировал выбившуюся из гладко зачесанной укладки кудрявую прядь. Кроули молча посмотрел на неё и сглотнул.
— Ужасно не хочется носить парик! — жаловался между тем Азирафель. — Эта новая мода меня просто убивает.
— А по-моему, твои волосы выглядят… вполне неплохо, ангел, — выдавил Кроули, наконец. — Мне нравятся эти завитки. Очень по-ангельски.
И провёл рукой по своему лбу. Азирафель отчетливо разглядел выступившие на нём крупные капли пота. Он невольно поёжился. Несмотря на то, что под его роскошным светло-голубым с золотом камзолом был надет длинный жилет, а довершали его костюм штаны до колен, плотные белые чулки и голубые, в тон одежде, туфли с пряжками, Азирафель нещадно мёрз в этот холодный день. Судя же по Кроули, тот явно не замечал холода. Азирафель покачал головой. Вечно у этих демонов всё наоборот.
Они немного прошлись по парку в молчании. Но хорошее настроение Азирафеля требовало выхода, и он снова разговорился.
— Всё же я очень рад, что, благодаря нашим совместным усилиям, в королевстве теперь колдовство не рассматривается как преступный акт. Я бы вынес тебе официальную благодарность от лица Небес, но, боюсь, наши бы этого не одобрили.
Кроули кашлянул. Надо бы уточнить у него, могут ли демоны болеть?
— Мне достаточно было бы простого «спасибо» от тебя, Азирафель, — сказал Кроули, — но лучше и тебе не произносить этого вслух. Если наши узнают, что я работал вместе с ангелом… Лучше позволь пригласить тебя как-нибудь на обед? — добавил он.
Азирафель с улыбкой повернул к нему лицо, радостно принимая приглашение, и вдруг заметил, что весь лоб Кроули снова покрыт испариной. Азирафель уже всерьёз забеспокоился. Он вытянул из рукава белый кружевной платок.
— Постой-ка, — сказал он, и Кроули остановился вслед за ним.
Азирафель участливым жестом протянул руку и промокнул лоб Кроули. Кожа его, и в самом деле, была горячей.
— Кроули, дорогой, — обеспокоенно проговорил Азирафель. — Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?
— Мне очень хорошо, ангел, — с чувством произнёс Кроули, провожая взглядом руку Азирафеля, которую он уже отнял от его лба.
— Ты точно не болен?
Кроули отрицательно мотнул головой.
— Нет. Мне просто… жарко. Да. — Кроули тоже, в свою очередь, поднял голову к небу. — Сегодня невероятно жаркий день.
И словно в подтверждение этих слов, с неба ему в лицо брызнули первые крупные капли дождя.
Азирафель скрыл ладонью усмешку. Он пощадил гордость демона, видимо, стеснявшегося признаваться в банальной простуде, и протянул Кроули свой платок.
— В таком случае, это тебе ещё пригодится, — сказал он.
И они поспешили вон из парка каждый к своему экипажу, пока дождь не разыгрался в полную силу.
…Азирафель прижал ладони к вдруг запылавшим щекам, вспомнив этот ненастный день в парке. Кружевной платочек, молчаливый свидетель того давнего времени, лежал рядом с ним на столе.
========== День 5. Открытка ==========
Пятого декабря Кроули неожиданно заглянул в книжный магазин как раз в тот момент, когда Азирафель заваривал утренний чай.
Азирафель приветственно улыбнулся ему и потянулся к полке за второй чашкой.
— Тебе, как обычно, без молока, Кроули? — спросил он.
— Да, и если можно, без чая, — шутливо ответил тот.
Азирафель с улыбкой подвинул ему полную чашку и поинтересовался:
— А что у тебя в пакете?
Кроули с готовностью протянул ему бумажный сверток.
— Пирожные к чаю для mon ange, — невозмутимо ответил Кроули и пригубил из чашки.
«Mon ange?»…
Азирафель развернул сверток, довольно заулыбался, обнаружив аппетитные эклеры и выложил пирожные на блюдце.
— Спасибо, дорогой. Ты очень вовремя. Как всегда. Удивляюсь, как у тебя это получается?
— Приходить вовремя?
— Да! Как тогда, в церкви, помнишь?
— Конечно, помню, ангел, — почесал кончик носа Кроули.
— Или в Париже…
— Счастливая случайность, — развел руками Кроули. — А ещё — опыт многолетних наблюдений за одним моим знакомым ангелом.
Азирафель практически взвился на своём стуле.
— Так ты следил за мной?! И так спокойно признаёшься в этом? — возмущению Азирафеля не было предела.
Кроули миролюбиво пододвинул к нему блюдце с пирожными.
— Не всё время, Азирафель. И должен же я был, хотя бы в общих чертах, иметь представление о перемещениях моего самого… приятного врага.
Брови Азирафеля вздёрнулись вверх.
— Кроули, ты часом не пьян? — подозрительно сощурившись, взглянул на него Азирафель. — Ты говоришь странные вещи.
— Если только ты не подлил мне в чай коньяка, — усмехнулся Кроули. — Кстати, ты уже открывал сегодняшнюю коробочку, ангел? — поинтересовался он.
Азирафель мотнул головой.
— Нет. Погоди минутку, я схожу за ней наверх.
Азирафель поднялся на второй этаж и скоро уже вернулся обратно в тесную кухоньку, где его терпеливо ждал Кроули. В руках Азирафеля был плоский сверток.
Азирафель сел на прежнее место и коротко взглянул на Кроули. Тот придал своему лицу загадочное выражение и тоже посматривал на Азирафеля. Эта игра начинала нравиться ему всё больше. Он нетерпеливо развернул упаковочную бумагу.
В свёртке оказалась очень старая чёрно-белая фотография в застеклённой рамке. Вернее, дагерротипная пластинка. Азирафель озадаченно повертел в руках золоченую рамку, рассматривая изображение. На снимке была запечатлена часть городской улицы с выходящими на неё витринами магазинов и вывесками ресторанов.
— Что это? — Азирафель поднял взгляд на Кроули.
— Там есть подпись, — кивнул Кроули и, сцепив пальцы в замок, пристроил ладони на колене.