В 1968 году Азирафель написал Кроули очередное письмо. Он просил срочно встретиться в ближайшей кофейне рядом с книжным магазином.
— Почему в кофейне, а не в пабе? — недовольно ворчал Кроули, хотя даже под темными стеклами очков Азирафелю было хорошо видно, что он с трудом скрывает радость. Признаться, он сам был почти счастлив снова видеть Кроули, сидеть с ним за одним столом, болтать, как в старые добрые времена. Они ни разу не виделись с тех пор, как Азирафель передал ему тот злополучный термос.
— Потому что ты за рулём, — пояснил Азирафель.
Кроули презрительно фыркнул, но пригубил свой адски чёрный кофе без сахара. Азирафель с удовольствием отпил капучино из своей чашки. Потом полез во внутренний карман пиджака и достал шариковую ручку.
— Ну хотя бы не чернильная… — вполголоса прокомментировал Кроули. Но Азирафель, не обращая внимания на его ехидное бормотание, вытащил из подставки одну салфетку и аккуратным почерком вывел на ней несколько цифр. Потом передал салфетку Кроули.
— Что это? — скептически спросил тот, держа бумажку двумя пальцами.
— Мой номер телефона, — просто ответил Азирафель. — Установил аппарат вчера.
Кроули застыл, глядя на него с открытым ртом и произнёс:
— Нгк…
Воспоминания Азирафеля прервал телефонный звонок с первого этажа. Он поспешно спустился вниз и поднял трубку.
— Слушаю.
— Ангел, — затараторила трубка голосом Кроули, — где ты, хмпрф тебя побери, пропадал? Я весь день названиваю в магазин, а ты не отвечаешь!
— О, Кроули. Прости. Я вернулся только что. Утром нужно было зайти на почту. Потом в магазин. Затем решил прогуляться, размять ноги, так сказать…
— Агррх! Азирафель! Я тебя десять тысяч раз просил… нет, дьявол, умолял приобрети, наконец, себе мобильный телефон! Двадцать первый век на дворе, мобильный интернет скоро будет даже на Луне, а у тебя этот ужасный старый ммрф… гнкхх…
Когда Кроули переполняли эмоции, понимать его речь становилось весьма затруднительно. Он мог ещё долго продолжать в таком духе, но Азирафель умудрился вставить два слова в этот бессвязный поток.
— Кроули, если ты не занят, не могли бы мы встретиться в ближайшее время в кафе на углу Олд-Комптон-стрит?
Через пятнадцать минут они уже сидели за столиком, накрытым белой скатертью, и ждали заказанных напитков.
— Почему в кофейне, а не в магазине? — подозрительно спросил Кроули.
Азирафель слегка улыбнулся.
— Хотел, чтобы это выглядело не как рядовое событие…
Кроули замер, уставился на Азирафеля. Очки сползли ему на нос, не пряча совершенно ошарашенного выражения глаз. Азирафель вдруг смутился. Возможно, он ввёл Кроули в заблуждение своими словами, он совсем не то хотел сказать… ох…
Азирафель поспешно выхватил из салфетницы один листок, вытащил из кармана ручку и торопливо набросал десяток цифр. Сунул прямо в ладонь Кроули. Тот медленно отвёл взгляд от его лица и посмотрел на салфетку.
— Что это… Азирафель! — воскликнул он. — Только не говори мне, что ты…
Азирафель кивнул.
— Купил мобильный телефон, да. Как раз сегодня ходил за ним в магазин.
Кроули вскочил и вдруг порывисто обнял его прямо через стол. Теперь пришла пора Азирафеля на мгновение застыть. Потом до Кроули, видимо, дошло, что его порыв был чересчур экспрессивен. Он быстро выпустил Азирафеля, сел на место, кашлянул. Поправил очки.
— Ну что ж. Поздравляю, — произнёс он. — Радует уже то, что ты не стал дожидаться следующего века.
И они оба с облегчением рассмеялись, тёплым смехом разбивая внезапно сковавший их тонкий ледок неловкости.
========== День 10. Пешка ==========
Утром десятого декабря ему пришло сообщение от Кроули: «Доброе утро, ангел».
Почему-то эта простая фраза вдруг взволновала Азирафеля. Особенно обращение в ней. Оно никогда не казалось ему таким интимно-близким, будучи сотни раз произнесенным устами Кроули. Но вот в письменном виде, в его личном мобильном телефоне, оно выглядело совсем по другому.
Вчера им пришлось выпить чашек по десять кофе, пока Кроули не удостоверился, что Азирафель точно понял, как обращаться со смартфоном, и не взял с него клятвенное обещание отвечать на все звонки и сообщения незамедлительно.
Азирафель с теплотой в сердце наблюдал, как Кроули старательно объясняет ему всё то, что он сам сегодня уже прочел в инструкции к своему телефону. Но Кроули жаждал был полезным Азирафелю, а Азирафель с удовольствием принимал его помощь, и они оба давно привыкли именно к такому стилю общения.
Вечером Азирафель сидел на втором этаже в своей спальне в уютном кресле. Как вдруг телефон его, лежащий на кровати, негромко звякнул. Азирафель перебрался на постель и прочел новое сообщение. Разумеется, от Кроули.
«Добрый вечер, ангел. Не занят? Я не сильно отвлекаю?».
«Я читал, Кроули. Не отвлекаешь нисколько. Рад общению с тобой».
«Ангел, у меня просьба. Можешь прислать мне своё фото?».
«Что? Ты внезапно забыл, как я выгляжу?».
«Нет. Просто хочу тебя увидеть».
Азирафель чуть было не отправил ему: «Приезжай», но вовремя стёр это слово. И написал взамен:
«Боюсь, я сейчас не совсем подобающе одет».
Кроули не отвечал минуты три. Потом прислал текст:
«Брось, ангел. Какие формальности между друзьями».
И сразу следом сообщение, насквозь пропитанное неуверенностью:
«Мы ведь друзья? ?».
Азирафель вздохнул и осмотрел себя в зеркало шкафа. Он был без пиджака и жилета, бабочка развязана, рубашка расстегнута на две пуговицы. Азирафель махнул рукой и сделал фотографию с помощью зеркала шкафа, не вставая с постели. Отправил Кроули.
Ответа от него не поступало долгих десять минут. Азирафель решил, что он отправился спать и собирался уже вернуться к книге. Как вдруг телефон в его руке снова звякнул.
«Извини за молчание. Потерял дар речи и, кажется, сознание. Выглядишь просто отпадно».
Надо признать, в телефонном общении Кроули вёл себя несколько иначе, чем при личном. Его фразы были намного более откровенны и раскованны. Азирафель не мог решить, шокирует его это или нравится. Но пришел к выводу, что, скорее, второе. Обмениваться текстовыми сообщениями было легко. Намного проще, чем разговаривать вживую. Азирафель скоро и сам ощутил себя гораздо свободнее. Поэтому он написал Кроули:
«Если честно, Кроули, такие же мысли посещают и меня каждый раз, когда я тебя вижу».
И решил, что на сегодня достаточно легкомысленного флирта по телефону.
«Спокойной ночи», — пожелал он. Но Кроули всё же не удержался от немного туманного ответа:
«Уснёшь тут теперь, пожалуй…».
На следующий день Азирафель получил от него пожелание доброго утра и вопрос, открывал ли он очередную коробочку.
Азирафель поспешил в гостиную с камином и взял с полки сверток с номером «10». В нём лежала шахматная фигура. Чёрная пешка.
В шахматы они не играли уже давно. Наверное, последний раз они оба садились за доску лет сто пятьдесят назад. Да, именно. Это было в 1862 году. Азирафель хорошо помнил эту фигурку из чёрного камня. Он тогда играл белыми, вырезанными из слоновой кости и инкрустированными золотом. А Кроули достались чёрные фигуры из гладко обработанного обсидиана с серебром.
Они беседовали. И разговор у них не клеился.
Кроули был особенно хмурым и молчаливым в тот вечер. Они всё ещё были в натянутых отношениях после недавней ссоры. Но Азирафеля уже стала тяготить их размолвка. Да, они оба погорячились и вспылили. Но Азирафель считал, что он, безусловно, был прав, отказываясь передавать Кроули святую воду. Да его просто прошибал холодный пот при мысли об этом смертельном оружии в руках демона. Хотя Азирафель чувствовал и небольшую вину перед ним. В конце концов, Кроули явно не намеревался использовать её на себе.
В любом случае, ссора была неизбежна. И после неё Кроули надолго пропал из поля зрения. Азирафелю было не по себе. Через месяц он не выдержал затянувшегося молчания и написал Кроули письмо, приглашая его в магазин скоротать вечер за игрой в шахматы.