- Почему? – не скрывая обиды, спросил Том.
- А он в календаре, - улыбаясь, сказал брюнет, вертя в пальцах новый смартфон.
Мясо было вкусным. С массой приправ, с картошкой-пюре и подливкой. Покупной пирог был не очень, но зато все остались довольны самодельным печеньем мамы Билла. К концу вечера мальчик и девушка пошли наверх. Яна разговаривать по телефону, а мальчик спать. Родители расположились у камина. Том с Биллом вызвались прибраться.
- Свитер тебе идёт, - издевался брюнет, облизывая после индейки жирные пальцы.
- Очень милый, на мой взгляд, - протирая тарелки, отозвался тот, смотря на странных полукосых оленей.
- А рубашка хорошая. Я бы от такой не отказался.
Билл чуть толкнул его бедром и подмигнул. Том лишь хмыкнул, беря другую тарелку.
- Ты что, не доволен? – спросил серьёзно брюнет.
- Доволен, - честно сказал любовник, - даже очень доволен, но вот подарок...
Билл закатил глаза, убирая остатки еды в холодильник. Потом они просто посидели, смотря на снег за окном, слыша приглушённые разговоры родителей и еле слышный треск древесины.
- Поезжай, я приеду завтра, - сказал Билл, продолжая сидеть рядом, положив голову на его плечо. – Проведём вместе все выходные. Я приготовлю мясо и испеку кексов, наверное. А ты будешь валяться в кровати и отдыхать.
- Заманчиво.
Том поблагодарил родителей друга за чудесный вечер, за подарки и внимание, а потом утянул брюнета на улицу. Целовались прямо под звездой, как под омелой. Было холодно, дул ветер, но их это не заботило. Рождественская дуга мигала на подоконнике, один Санта на втором этаже гладил оленя, а Билл прижимался к любимому и целовал.
- Уходи, иначе я не отцеплюсь, - засмеялся он.
Когда Том вернулся к себе, он оглядел квартиру и понял, что что-то не так. Нет, всё было на месте, даже ёлка, оставленная Биллом, горела. Чего-то не хватало. В голове всплыли украшения в доме друга, создающие семейное тепло. В кабинете, в книжном шкафу стоял тот самый пакет. Там были гирлянды, одна рождественская дуга, «курящий мужчина» и упаковка дымящихся свечей, небольшой Щелкунчик, комплект звёзд на шторы. Вот чего хотелось – уюта. Рождественского, праздничного, того, к которому привык Билл. Квартира без всего этого казалась холодной, нелюдимой, пустой. Том усмехнулся самому себе: он собрался вешать всякое барахло на свои стены. Но это было так. Достал удлинитель, подставил табурет. Повесил на карниз несколько снежинок, шаров и звёзд, так, чтобы смотрелось симпатично. Дугу поставил на подоконник в спальне. Он знал эту историю. Давно, в старину, под Рождество, горные добытчики, те, кто опускались в каменные пещеры за рудой, не всегда могли быть в праздник дома. Тогда они ставили зажжённые свечи прямо у входа в шахту. Получалась своеобразная нарядная дуга, освещающая скалистую пещеру. Они продолжали работать, а на выходе всегда видели эти свечи, зная, что там, в городах, в их семьях, празднуют Адвент. И радовались. Традиция не умерла, а переродилась в легенду. Та дуга, что была у Тома, сделана из дерева, свечи, разумеется, были искусственные – лампочки, но на вход в шахту было похоже. В руку попался «курящий мужчина». Эта фигурка явно напоминала трубочиста. Чёрный цилиндр, гиря на верёвке, больше похожая на ерша, щётка и кувалда. Он был чумазый, но такой милый. Парень достал свечи, зажёг, поставив на металлическую подставку внизу фигурки. Тут же запахло жасмином. Трубочист уместился на журнальном столике, пыхтя клубками дыма из трубки. Гирлянду Том повесил в спальне, прямо над кроватью. Она состояла из двух метров шнуров и небольших лампочек. Оставшись собой доволен, он прошёл по квартире. Теперь жилище казалось новым, приятным, таким родным и тёплым. Налив себе чай, Том сел на диван, смотря на пыхтящую фигурку. И тут вспомнил про подарок. Одна единственная дверка была закрыта. Он подошёл. Было волнительно. Записка бордового цвета. «Коробка из-под мятного чая». Этот самый чай Том никогда не пил, он не любил мяту, а Билл припёр ему целую банку. Внутри не было ни одного пакета, зато стояла небольшая белая коробочка. Красная блестящая лента, серебряные снежинки по бокам. Билл как всегда неподражаем, чёртов фанат. Том сел за стол и раскрыл свой подарок. Там не было записки, как он думал, зато лежали всего два предмета. Сине-чёрный пакетик с презервативом и небольшой флакон согревающей смазки. Засранец всё продумал. Том даже засмеялся в голос. Он заставил его ждать праздника, ждать так долго секса, а всё оказалось... А ведь парень ломал голову, что будет у него в двадцать четвёртой ячейке. Ну гад!
«Я тебя жду», - написал он в смс.
«Все уснут, и я приеду».
Брюнет появился в первом часу ночи. Щёки красные, улыбчивый весь и довольный. Том ничего не сказал. Он помог ему раздеться. Билл утянул друга в душ. Было приятно вдвоём нежиться под струями тёплой воды, целоваться и гладить мокрую кожу. Том мочалкой прошёлся по ягодицам, по бёдрам, вымыл пах. Не вытираясь, они зашли в спальню.
- Ты украсил комнаты, - поражённо сказал Билл, увидев гирлянду.
- Чтобы не терять чувства праздника. Мне хотелось сделать тебе приятно.
Брюнет подошёл ближе и повёл пальцами от щеки до подбородка парня.
- Спасибо, - сказал, улыбаясь, он.
- Я всё сделаю сам.
- А я не буду тебе мешать.
- Знаешь, ты такой скот. Паршивец. Меня же ломало, - Том поцеловал бойфренда за ухом, - колотило от желания. Я просыпался от возбуждения, я дрочил в душе, - огладил поясницу, - а ты так гадко заставил меня ждать.
- Чтобы разжечь интерес, - Билл повернулся к нему спиной. – Если бы ты не был таким ограниченным в своём скептицизме, то мы бы уже давно по полной спали и радовались совместной половой жизни.
- И это всё из-за того, - парень чмокнул приятеля в шею, - что я не люблю заворачивать свечи за евро в бумагу за три?
- Примерно так. Я лез на стену. Ты мне снился, - зашептал Билл. – Я готов был бежать к тебе и просить всадить мне как можно резче, но понимал, что это глупо. Я сам затеял секс как подарок.
- И такой гордый, не мог прийти.
- Я просто хотел быть рядом с тобой сегодня, чтобы ты ощутил себя в семье и почувствовал хоть на мгновение то, что чувствую я.
- Тебе это удалось. Я никогда и ни для кого не корячился у кровати целый час, вешая гирлянду.
- Я особенный?