Анджело, но он извернулся. Ее ноги ударились об пол рядом с ним, пятка ударила
Анджело по левой ладони. Он закричал от боли и ударил ногой, выбивая ноги из–под нее,
и она рухнула на попу. Боль пронзила спину, долетела до головы, и она отклонилась.
Анджело неловко поднялся на ноги, порезы на лице и теле истекали кровью.
– Хватит, – закричал он, но пошатнулся, когда Коринда вышла из ниоткуда и
ударила его по спине большой австралийской диджериду, что была длиннее и тяжелее
бейсбольной биты. Она неловко взмахнула, но с силой, и Анджело отлетел в другой стол и
упал с копиями книг по астрологии, которые разлетелись вокруг него.
Дана искала, что бросить, но стол рядом с ней бы полон мелких побрякушек и
статуэток божеств плодородия, многие весили меньше половины пуда. Она все равно
начала бросать ими так быстро, как только могла, и Анджело пытался встать на ноги.
Хоть его били, он быстро встал и начал отбивать фигурки в воздухе одной рукой.
– Да. Перестань. Ты, – он подчеркивал каждое слово ударом.
– Я разберусь, – закричала Коринда, размахнулась диджериду, но в этот раз Анджело
был готов. Он отпрянул, поймал инструмент той же рукой, которой отражал фигурки, и
вырвал ее из хватки Коринды. Анджело зарычал и отбросил предмет в другой конец
магазина, где он врезался в колокольчики ветра.
Дана пригнулась за куском кварца, но Анджело обогнал ее и выбил кусок подальше
от нее, как гольфист.
– СТОП! – проревел он с такой силой, что они застыли. Он стоял, задыхаясь, качая
головой. – Это не то, что вы думаете.
– Ты убил их всех, – сказала Дана. – Ты – чудовище.
Он смотрел на нее с неожиданным выражением. Вместо триумфа, ненависти или
презрения лицо Анджело исказилось от боли. От горя. Слезы блестели в его глазах.
– Нет, – сказал он. – Я никого не убивал.
– Ты убил Карен Алленби, – сказала Дана.
Он испугался.
– Карен мертва?
– Не играй в невинного. Ты убил ее. На тебе ее кровь. Ты бежал из тюрьмы и убил
ее.
– Ты loco, чика. Я сбежал из тюрьмы, чтобы убить кое–кого, но не Карен. Никогда
Она была хорошей. Я бы никогда не навредил ей. Я вырвался из тюрьмы, потому что
никто не верит мне, и если я не смогу все исправить, меня посадят на электрический стул.
– Ты лжец и психопат, – сказала Коринда.
– Ты зовешь меня лжецом? Eso es gracioso, – сказал он. – Смешно слышать это от
тебя.
– Правда? – оскалилась Дана. – Ты псих, Анджело. Ты убил бы меня прошлой
ночью, если бы я не обогнала тебя.
– Обогнала? Ты точно loco, – рассмеялся Анджело. – Когда ты побежала от школы, я
пошел за тобой, пытаясь объяснить. Я потерял тебя на миг, а потом увидел на траве у того
дома. Я смотрел с другой стороны улицы, пока ты не встала. Я следовал за тобой, чтобы
тебя никто не ранил. Думаешь, я хотел тебя ранить? Если ты так думаешь, что ты – псих.
– Не смей, – предупредила Дана, подняв острый кусок кварца. – Я узнала, что то был
дом Карен. Потому ты выбрал ее? Потому что увидел меня в ее дворе?
– То был дом Карен? – сказал он удивленно. – Я… не знал этого.
– Не верю. У тебя был нож, ты в ее крови.
– Ее крови? – Анджело посмотрел на свою одежду, а потом на свое правое плечо. Он
попытался поднять ту руку, но она только дрогнула, и Дана поняла, что Анджело весь бой
использовал только левую руку. Он облизнул губы. – Я…
Его ноги вдруг подкосились, и он рухнул на колени.
Коринда схватила в этот миг диджериду и замахнулась над его головой, но Дана
закричала:
– Нет!
Анджело обмяк и лег на спину. Дана пошла к нему.
– Не надо, – предупредила Коринда. – Это уловка.
Но Дана шла. Света из окна хватило, что она увидела дыру в оранжевом тюремном
костюме Анджело, как раз в плече. Кровь, черная, как нефть, в таком свете, вяло вытекала
из раны. Дана склонилась и все увидела. Она все поняла.
Анджело подстрелили.
Она посмотрела на него, и он кивнул.
– Не выбрался… целым. Стражи… не расстреляли… конечно. Но… болит, – он
попытался улыбнуться. – И вы, безумные дамочки, не помогли.
Дана опустилась рядом с ним на колени, но держала кварц наготове, чтобы ударить,
если что.
– Ты сказал, что вырвался, чтобы все исправить… Что ты имел в виду?
– Я о том… что это был не я… – его голос был слабее, чем мгновение назад. –
Репортеры… спрашивали у копа… и он сказал, что они ищут, как… связать убийства и
тот… наркотик.
– Какой наркотик? – спросила Дана. – Ты про Затмение?
Анджело слабо кивнул.
– Затмение… не должно было попасть на улицы, – сказал он. Анджело странно
дышал, кровь собиралась под ним в лужу. Если рана и до этого была плохой, то после
драки все стало хуже. – Он должен был… помогать людям. Потому… его давали… только
людям, как… мы…
– Что? О чем ты? Каким людям?
Глаза Анджело стекленели, но он посмотрел на нее, в нее.
– Людям… как ты… и я. Personas con cualidades, chica, – он закашлялся, и кровь
появилась на его губах. – Ты просто… сидишь и… вдыхаешь. Летишь с… дымом… так
легко. Это он… обещал. Никакой… зависимости… кайфа… ничего незаконного… только
появление видений…
И тогда Дана все поняла. Она смотрела на него, а кусочки головоломки разбирались
из неправильной формы и вставали на место с жестокой четкостью. Она медленно
повернулась к Коринде. Высокая женщина опустила диджериду.
– Благовония…? – прошептала Дана.
Коринда жевала губу мгновение с тревожным видом, казалось, она хотела убежать.
– Это должно было помогать выявлению психических способностей, – сказала она.
– О боже, – выдохнула Дана. – Не чай. Я дышала им, как только начала ходить на
йогу, да? Неделями. Вы неделями накачивали меня этим. Зачем вы это сделали?
– Не она, – сказал голос.– И благовония были только для особых учеников.
Дана развернулась. Мужчина медленно шел к ним из задней части магазине. Он был
в свободных черных штанах и синей велюровой рубашке, расшитой орбитами планет и
солнцами. Он склонился и поднял нож Анджело.
– Хороший клинок, – он отбросил нож в сторону и вытащил другой из–под рубашки.
– Но я предпочитаю свой, – сказал Луч.
ГЛАВА 82
«Вне пределов»
21:36
И мир, висящий на последней раскачивающейся петле, сорвался и упал.
Дана в ужасе смотрела.
Коринда зажала ладонью рот, словно пыталась сдержать крик, который разорвал бы
ее на части. Анджело на полу пытался встать, его тело содрогалось, но он рухнул и замер,
руки и ноги были широко раскинуты.
Луч стоял на краю теней и смотрел то на одну, то на другую, а потом опять на Дану.
– Теперь, девочка моя, ты понимаешь?
Дана молчала.
– Дана, ты готова помочь мне очистить этот мир от греха и слабости, от зла?
Ее губы двигались, Дана слышала, как повторяет его слова:
– Очистить? Как?
– Кровью, конечно, – сказал Луч, делая небольшие шаги вперед. – Всегда так. Кровь
– это жизнь. Нет, уточню: кровь – путь к жизни. Все мы родились в крови, так ведь? В
крови и боли, крича, когда попали в этот мир. Это так же. Красная эра близко, и мы
пожертвуем несколькими и приблизим ее. Мы будем повитухами при рождении лучшего
мира.
– Вы… вы…
– Ты ищешь слово «пророк», – сказал он. – А каждый пророк безумен по меркам
обычного мира, ведь они видят другой мир за тем, что видят овцы. Тысячи лет люди, как
мы – да, мы – подвергались нападкам, арестам, сжиганиям и распятиям, потому что
видели мир шире, чем остальное стадо людей. В каждой эпохе пророка, предвещающего
лучший мир, убивали. Его кровь лилась в жертву глупости и страху, замкнутости разумов.
Ты веришь в Христа, а его били и пригвоздили к дереву за слова о лучшем мире. Было