В дверях напротив стояла Коринда, рука зажимала кровоточащий бок. На земле,
раскинувшись, как пугало, был Луч. Его пальцы сжимались и разжимались. Еще живой.
Но не вставал.
Раздался новый звук. Вой. Огни. Красные и синие. Люди. Больше лиц. Она подняла
голову и увидела дядю Фрэнка и детектива Симпсон. Она увидела других офицеров.
Людей. Вдали над улицей в небе вспыхнула молния, окрашивая тучи белым огнем.
Мама прижала ее к себе, папа поцеловал ее голову, а Мелисса держала ее за руку.
ГЛАВА 83
Дом Скалли
10 апреля, 17:11
Она лежала в коконе из одеял на диване день за днем.
Ее колено и живот зашили, три стежка было на голове. Она не знала, откуда там
рана. Ей было все равно.
Дана не ходила в школу. Школа ходила к ней. Мистер Штернхольц и медсестра
заходили. Они принесли цветы. Они извинились. Она мало говорила с ними, и они ушли.
Дядя Фрэнк Хейл приходил с напарницей. Детективы сказали ей, что нашли
Затмение в благовониях. У них были показания Анджело Луца и Коринды Хоуэлл. Никто
не верил, что Дана по своей воле принимала наркотики. Она промолчала, и они ушли.
Школа прислала психолога. Больница – тоже. Они говорили ей, что ее видения были
всего лишь результатом Затмения. Сначала Дана возражала и спорила, но с каждым днем
в это верилось все проще. Ее накачали, и всему, что она видела наяву или во сне, что она
помнила, нельзя было доверять. Столько лжи и предательств смешалось из–за Луча,
Коринды и Затмения, что Дана хотела бы вырезать все это из головы.
Психологи были рады ее новой цели. Они улыбались ей. А со временем перестали
приходить.
Коринда была в больнице, но и в новостях. На каждом канале и в газетах. Как то она
стала той, кто одолел безумца по имени Луч.
Анджело тоже был в новостях. Маленькая заметка, что обвинения сняты. Никто его
не допрашивал. Он был в больнице, где ему светило пробыть недели, и врачи не были
уверены, что он выкарабкается. Потеря крови, шок, серьезная травма толкнули его к краю.
Это ранило Дану. Она молилась за него каждую ночь, сжимая золотой крестик.
Этан приходил и сидел с ней каждый день после уроков. Он приносил ей цветы,
шоколад и книги. Они держались за руки и почти не говорили. На это будет время.
– Какой твой вердикт? – спросил он одним днем.
– Насчет чего?
– Сил медиума. Становления чем–то новым. Все в клубе науки просят меня узнать,
что ты думаешь. Сейчас. После всего этого. Стало понятнее?
– Это дело доверия, – сказала она после долгой серьезной паузы.
– Доверия? – спросил Этан. – О чем ты?
– Все врали мне об этом. Все это было… – она замолчала и покачала головой. – Я
даже не могу думать об этом без содрогания. Я доверяла им. Я открыла им сердце, а они
поиграли со мной.
– Да, но когда тебя это оставило? Разве у тебя не остались силы?
– Кто знает? Меня подпитывали все время. Я хочу закрыться от этого. Ничего
хорошего это мне не принесло. Все, кого я знаю, пострадали от этого, – она тряхнула
головой.
– Хочешь сказать, что это не было правдой? – спросил Этан. – Видения были
точными.
Она ответила не сразу.
– Я… не знаю. Некоторые части я не могу объяснить. Видения были и до того, как
мы переехали. И как я увидела Мейси так четко, в подробностях. Если Затмение
пробудило во мне видения, то почему я видела ее? Как я могла знать столько о ней? Что
это было? А если это смешались догадки, детали из Библии и новостей?
– Тиса настаивает, что силы медиумов реальны, – сказал Этан, – а она редко верит во
что–то странное. Но она считает, что это – часть науки, и мы просто пока не узнали, как
это измерять.
– Возможно. Если так, то я дождусь, пока мы сможем это измерять. А пока я этому
не доверяю.
– Тогда во что ты веришь, Дана? – спросил он.
– В науку, – сказала она. – Все сводится к этому. Химия, психология,
судмедэксперты. Это точно существует, и тогда я могу с этим справляться. Да… наука.
Мне нравится наука. Я могу доверять науке.
– Так ты тоже хочешь стать судмедэкспертом?
Она подумала об Анджело на грани смерти в больнице. Она коснулась крестика.
– Анджело все еще может умереть, – сказала она. – Хотелось бы как–то помочь ему.
Когда он истекал кровью, я застыла. А нужно было приложить компресс. Я могла что–то
сделать, но не сделала.
Она тихо сидела мгновение.
– Как–то у меня на руках умер садовый уж, – Этан вскинул брови, но не спрашивал.
– Я не позволю этому повториться, – поклялась она. – Если я могу кому–то так помочь, я
хочу это сделать, – она подумала и покачала головой. – Нет, ты можешь быть
судмедэкмпертом, Этан. Это круто, но это слишком далеко от людей.
– И что будешь делать ты?
– Не знаю, – она пожала плечами. – Может, займусь медициной.
* * *
Он ушел, и Мелисса села на краю дивана подальше от Даны. Они смотрели друг на
друга, долго не говорили. Мелисса была с новыми кристаллами на шее, Дана такие еще не
видела. Недавнее приобретение или подарок? Дана знала, по крайней мере, откуда.
– Ты ошибаешься насчет нее, – сказала Мелисса.
– Насчет Коринды? – Дана фыркнула и покачала головой. – О, ладно тебе. Мисси, ты
не можешь сидеть тут и говорить, что все еще ей веришь.
– Конечно, верю. Она спасла тебе жизнь, Дана.
– Она врала обо всем.
Мелисса покачала головой.
– Она все время говорила правду.
– Она соврала насчет Анджело.
– Она – человек, – рявкнула Мелисса. – Все могут ошибаться. И это Луч мешал ей
увидеть всю правду.
– Вот как? – осведомилась Дана. – Она ошиблась или это был Луч?
– Оба. Коринда делала все, чтобы помочь тебе, помочь всем в городе. Если бы не
она, ты умерла бы, и убийства не прекратились бы. Ты об этом думала?
Дана уставилась на нее.
– Я… даже не знаю, как ответить на это.
– Потому что ты знаешь, что я права.
Дана отвернулась и смотрела на стену.
– Нет, я знаю не это.
Мелисса молчала. Дана оглянулась через пару минут и увидела, что сестра ушла.
Она этого и не услышала.
Она это ощутила.
* * *
Семья приходила в себя от кризиса, как после урагана или торнадо. Они вернулись к
повседневным делам. Папа много времени проводил на работе. Мама и Чарли тихо жили в
себе. Бабушка была бабушкой.
Мелисса была там, но что–то в ней изменилось. Или, может, изменились их
отношения. Мелисса все еще верила в Коринду, ее силы и мнение. Дана – нет
Она верила, что Луч был безумцем. А Коринда врала.
И Дана ощущала перемену в сердце. Оно не разбилось, но замерзло. Она ощущала
это. Мир стал холоднее. Отпрянул от большого мира в тот, который был понятнее, хоть и
страшнее.
Она много думала о боге и дьяволе. О добре и зле. Всю жизнь Дана принимала «зло»
частью мира, не задумываясь, чем оно было. Что оно означало. А теперь ей пришлось
рассмотреть его шире, чем в воскресной школе. Как что–то живое в мире. В ее мире.
Она видела зло. Она смотрела ему в глаза.
Она не понимала его. Было ли зло вложено дьяволом в сердца и разумы людей? Этот
ответ был простым.
Но это был не ответ. Для нее он не подходил.
Дана не знала, изобрели ли зло люди. Это было ужасно, но это казалось логичнее для
нее. Это означало, что люди, хорошие и плохие, были в ответе за то, какие они и что
делали.
Луч был злом. В этом она была уверена.
Но почему? Он был болен? Какие–то обиды повредили его? Так говорили в газетах.
Репортеры все повторяли это, говоря о «природе» и «воспитании». О том, как его
биология была в ответе за влияние на это, и как влияния в жизни сделали его таким. Если
это было так, то он был злым или больным?
Но… было ли это правдой? Многие люди страдали от издевок, обижались. И лишь