Принудительное выселение является законной процедурой, осуществляемой юристами. У меня было совершенно четкое представление, какое именно учреждение из сотен разбросанных по городу выбросило Мистера на улицу.
По словам Грина, адвокатская контора на Четырнадцатой улице существовала на деньги благотворительных фондов и занималась только бродягами. «В те годы, когда мы пользовались поддержкой федерального бюджета, в конторе работали восемь профессионалов. Теперь их осталось двое», — сказал он.
Не мудрено, что «Уолл-стрит джорнэл» попросту умолчала об этом. Если бы убитым или слегка раненным оказался кто-то из юридической фирмы, пятой в стране по количеству сотрудников, — о, такой сенсации газета отвела бы всю первую полосу.
Слава Богу, до этого не дошло.
Сидя за столом, я разбирал документы. Работы было по горло.
А ведь сейчас я мог бы лежать в морге рядышком с Мистером.
За несколько минут до восьми появилась Полли и с радостной улыбкой поставила на стол тарелку с домашним печеньем. Ее ничуть не удивил мой приход.
На работу вышли все вчерашние заложники, причем большинство даже на час-другой раньше, чем положено. Остаться дома, чтобы понежиться в сочувственных объятиях супруги, было непозволительной слабостью.
— Артур на проводе, — сообщила Полли.
По коридорам расхаживало не менее десятка Артуров, но лишь одного все знали и без фамилии. Старший компаньон фирмы Артур Джейкобс был ее душой и мозгом, главной движущей силой, он пользовался нашим безграничным уважением. Им восхищались. За семь лет работы мне посчастливилось трижды разговаривать с ним.
На вопрос о самочувствии я доложил: «Превосходное».
Слушая похвалы моему мужеству и благородству, я и вправду начал ощущать себя героем. Интересно, откуда ему все известно? Наверное, успел пообщаться с Маламудом и решил спуститься по иерархической лестнице, снизойти до меня. Да, теперь неизбежно пойдут разговоры, а за ними и анекдоты.
История про Амстеда и фарфоровую вазу войдет в анналы.
Артур поведал, что в десять часов хочет встретиться со всеми бывшими заложниками в конференц-зале, дабы записать их впечатления на видеопленку.
— Зачем? — поинтересовался я.
— Парни из отдела исков считают это необходимой предосторожностью, — с четкой, несмотря на восемьдесят лет, дикцией объяснил Артур. — Бродяга или, точнее, его семья может подать на полицию в суд.
— Вполне.
— Тогда нам придется быть ответчиками. Ты ведь знаешь, люди судятся и не по такому поводу.
«И слава Богу», — чуть было не сорвалось у меня с губ.
Чем бы мы в противном случае зарабатывали на жизнь?
Я поблагодарил за теплые слова. Мой четвертый разговор с ним завершился. Артур, похоже, хотел обзвонить остальных.
Паломничество началось до девяти часов. За дверью кабинета, кажется, скопилась очередь доброжелателей и сплетников. И тех и других объединяло страстное желание выпытать какую-нибудь подробность. Я был завален работой, но не имел ни малейшей возможности приступить к ней. В краткие мгновения, когда посетители отсутствовали, я с отчаянием смотрел на пухлые, набитые документами папки.
Из головы у меня не шел Харди с красными трубочками и разноцветными проводками. Сколько времени он потратил на составление плана, на изготовление этих игрушек?
Украл пистолет, отыскал нашу фирму, проник в нее, совершил ошибку, стоившую ему жизни, — и никому из тех, с кем я работал, ни единому человеку не было до этого никакого дела.
У меня лопнуло терпение. Любопытные валили валом, приходилось вступать в разговоры с людьми, которых я терпеть не мог. Позвонили двое писак. Я сказал Полли, что отойду ненадолго, и она напомнила о назначенной на десять встрече с Артуром.
Я забрался в машину, включил двигатель, печку и принялся размышлять, стоит ли идти в конференц-зал. Не пойти — значит обидеть Артура. От встречи с ним у нас никто не отказывался.
Я тронул машину с места. Редко представляется возможность совершить глупость. В конце концов, мне нанесена тяжелая душевная травма. Ну, был вынужден удалиться.
Артуру и всем остальным придется это проглотить.
Выруливая в сторону Джорджтауна, я не имел определенной цели. По тротуарам под низким серым небом сновали люди; кое-где появились снегоуборщики. На перекрестке с Эм-стрит стоял нищий. Был ли он знаком с Харди? Где, интересно, пережидают снежную бурю бездомные?
Позвонив в госпиталь, я выяснил, что Клер в ближайшие несколько часов не сможет выйти из операционной.