— У ногайцев четыре ханства и две территории со сложных статусом, так что по разным методам подсчёта разная степень влияния, но там явно не один.
— С ещё одним, с Каратаем, у меня уже достаточно давно мир. Такой, принудительный. Короче Казгирей подписался от имени всех.
— Но права на это не имел, — упорствовал Архай.
— Слушай, они нам формально войны и не объявили.
— Да, — согласился воевода/министр обороны, — в этом традицию нарушили, но это дело распространённое. Война — это путь обмана.
— Тумана. Короче. Мне некогда по всей степи жопу морозить и договариваться с каждый ногайцем. Будем для ясности считать, что воевали с Яркендским ханством. Так в учебниках и напишем. Тем более, что во всей Степи только я и веду какие-то записи. Ну, ещё англичане, но они всё больше долговые расписки копят. Так вот, формально с вечера вчерашнего дня у нас мир.
— А англичане? — не соглашался Архай.
— Архай, ты чего такой вредный с утра?
— Мне кое-кто хвост накрутил. А ты мне проблему с образованием младшего поколения Архаев пока не решил.
— Всё будет, — похлопал дядя Миша Архая по плечу.
— Короче, мне как министру иностранных дел виднее. У нас теперь мир. И как следствие страна должна вернуться к мирной жизни.
— Наёмников распустить? Поля пахать и сеять?
— Для начала, вернуться к мирной жизни должен правитель. Чтобы личным примером показать всем, что тучи рассеялись и наше «ясно солнышко» будет и дальше сиять с горизонта.
— Сиять, говоришь… Я тебе один раз вопрос задам, — Архай понизил голос. — Один раз. Коль скоро мы тут одни. Так вот. Ты уверен, что хочешь возврата Юбы?
— По некоторым причинам он нужен мне в городе Николай. Временно.
— Я это к тому, что по дороге может произойти всякое.
Вздохнув, я поправил полы пиджака.
— Граждане министры, давайте без самодеятельности. В общей картине мира мне нужен Юба, цветущий, помытый и довольный собой. И живой.
— Самодовольный, — буркнул Архай.
— А то раньше он другим был?
— Да, он был моложе и веселее.
— Ничего, скоро снова диким козликом будет скакать. Короче, я прошу Юбу оставить.
— Всё, больше к этому разговору не возвращаемся, — дернул головой Архай. — Я спросил, ты, тигэн, ответил. Всё!
— Задача предстоит сложная. Первая, надо вернуть Юбу в стойбище. Там ему должно понравиться, там теперь красиво и уютно.
— В Старом стойбище? — удивился Архай.
— Ну да. Потом, когда я подам сигнал, прибыть в город Николай.
— К тебе? А ты сам его приглашать будешь или мы должны его заманить туда, как кабана в силки?
— Приглашу, но он же у нас дитя несмышлёное, всё равно вы будете обеспечивать процесс. Так вот, потом надо чтобы ему в Николае понравилось, но не очень.
— Это как? — долгое время молчавший дядя Миша приподнял ложку.
— Я откровенно не хочу, чтобы Юба остался сидеть в Николае. Покрасовался и будет.
— Эээээ…. А ты своих наёмников распустил? — спросил Архай с хитрецой.
— Нет ещё, не успел.
— А можешь подержать? Он тогда быстро от тебя уедет. У него от пребывания в лесу развилась подозрительность с угрозами заговоров.
— Спасибо за совет, так и сделаю. В общем, я могу на вас рассчитывать?
— А куда деваться, — вздохнул Архай, — ты теперь первый советник, ещё и тигэн. Всё сделаем.
…
Только после совещания с министрами, я направился к Юбе.
На первый взгляд причина раздражительности Архая крялась в его здоровье.
Юба был злой, под глазами синяки, как у запойного и вместо того, чтобы сидеть на месте и «править», он бродил по юрте в раздражении и изливал на попадающиеся под руку (точнее сказать, под ногу) предметы. При этом он иногда охал и хватался за живот.
— Важней всего погода в доме, — продекламировал я.
— Аркадий, ты чего тут делаешь? Кто должен всё дерьмо разгребать? Совсем от рук отбился?
— Юба, ты не заводись. У нас с тобой важное дело.
— Не буду ничего делать. Ничего подписывать. Вы все меня подводите, а я страдаю! Свиньи вы, а не верноподданные.
Я закряхтел, дотянулся до Юбы и активировал Шило.
…
— Куда ты меня закинул, мерзкий колдун-адвокат! — зашипел Юба.
— Как куда? Бийск. Ты забыл, мы тебе парадную форму примеряли, уже должны были пошить? Пошли мерить.
— Мерить одежду? — Юба всё ещё кипятился, но уже с несколько меньшим градусом.
— Да. Оплаченную мной, то есть — подарок.
Юба пошёл, его начали облачать и вообще, он попал в заботливые руки вьетнамцев, я попросил для него чая и набрал Танлу-Же.