Степняки въезжали, как завороженные, многие воины ехали, разинув рты.
Атаман, который тоже присутствовал при встрече свиты, хмурил брови. Он только что поставил треть казаков в патрули, чтобы контролировать степняков, если они задумают устроить драки или разбой.
В голове колонны двигался Архай, мы поздоровались и я, восседая на мотоцикле, повёл их ко дворцу Юбы, где им предстояло разбить свои шатры с юртами и стать лагерем.
Фасад дворца выходил на площадь, а вот его двор был огорожен высоким забором, чтобы удержать степняков внутри, чтобы бродили, но в основном в пределах дворца и двора, а по городу реже и осторожно.
Оставив их любоваться красотами дворца их правителя, я перекинулся парой слов с дядей Мишей.
— Слушай, старичок, ну новое стойбище ему понравится, — пожал плечами он. — А ты тут как вообще?
— Две недели, как мы с Кай-Мин закончили приглашать ханов и каганов на Большой Курултай и провели эти две отпущенные недели в бесконечной суете подготовки города к этому собранию.
— Устал?
— Да.
— Ну, потерпи ещё немного. Юбу выпишут, Курултай проведёшь и можно будет отдохнуть, искупаться. А правда, что вода в реке тёплая и можно плавать даже зимой?
— Правда. А ты откуда, дядя Миша, знаешь об этом? Небось твои агенты уже есть в городе?
— Ну, старичок, ты же такое мероприятие собираешься проводить, само собой наши люди присутствуют.
— Хорошо. А вообще, обучи с десяток молодых агентов игорному бизнесу, на крупье, на официантов, на обслугу и я возьму их на работу в казино. И мне закрытие нехватки кадров и им хорошее прикрытие.
— Думаешь, казино заработает?
— Буквально послезавтра и заработает.
— Надеешься на ханах подняться?
— Степь — это десятки миллионов человек. Многие захотят посмотреть на то, о чём расскажут их правители, как о чуде.
Мой мобилет завибрировал. Я без удивления опознал номер звонящего.
— Гуд монинг, мистер Палмер или какое у Вас там время суток?
— Такое же как у Вас. Я в Новосибирске, завтра планирую быть у в Николае, подписать тот пакт. О чём, собственно, и звоню.
— Ха. Тот пакт. Это очень важный документ, это такая честь для нашего маленького, но гордого каганата.
— Вы же провели подготовку, есть ли материалы для нашей встречи?
— Банковские билеты? Да, всё есть в наличии. Господин Палмер, позвольте полюбопытствовать, а то, что Вы прибываете в город буквально за день до начала Великого Курултая, на который я вашу державу не приглашал, это чистое совпадение?
— Ну, как мы можем пропустить такое дружное сборище?
— В любом случае, я Вас жду.
Положив трубку, посмотрел на дядю Мишу.
— Англичане? — спросил он.
— Они.
— Предсказуемо. Британцы останутся и будут ходить тут, как петушки по скотному двору.
Я подумал над его словами.
— Нужен баланс, — после некоторой паузы выдал я.
— А что ты можешь сделать, старичок?
— Ну, например, дедушку позову.
— Кого?
Поскольку мобилет всё ещё был в моих руках, то я набрал полковника Шпренгера.
— Дедушка!
— Почему вы, малолетние шалопаи, именуете меня дедушкой? У меня нет детей, по определению не может быть и внуков.
— Это выражение любви и уважения.
Дядя Миша, который всё ещё был рядом, так и не понимал, кому я звоню.
— Яков Лаврович, — на этом месте мне удалось удивить дядю Мишу, — звонили наши друзья, которые обитают по ту сторону Ла-Манша, завтра завалятся в гости, пакт подписывать.
— Так-так-так. А у тебя на «когда» твой этот Курултай назначен?
— На послезавтра. Завтра выписываю из больнички Юбу, помоем его, покормим и посадим на большой белый трон встречать гостей.
— Ты всё по-умному в политике придумал, молодец. А теперь у тебя получается, нарисовался британец. И подписав пакт, он не уедет, — размышлял, Шпренгер, — а станет по другую сторону от Юбы и у всех возникнет ощущение, что британцы тебя и твой каганат плотно курируют и вообще они — крутые парни и с ними надо считаться.
— Подозреваю, что так он и хочет.
— А поскольку мировая политика — это пространство намёков, тебе такие танцы не нужны?
— Если точнее, то они моей дорогой империи и моему дедушке не нужны.
— И ты, наверное, теперь хочешь, чтобы я, старый больной человек, бросил всё и поехал, сломя голову, за тобой, чтобы прикрывать твои тылы от тлетворного влияния Запада?
Шпренгер бросил очередную фразу из моего прошлого мира, я в очередной раз не поддался.