Что делать?
Дзержинский опять на этом совещании повторил и развил свою мысль, что прошлое не дало никакого наследства, что из этого наследства, оставленного царской Россией, надо создавать новое общество. Где же искать готовых людей хотя бы и для острейших операций в разведке? Их нет, их надо искать в окружающей действительности, даже в том мусоре, который получен в наследство.
Высокие идеи революции. А почему бы они не могли стать доступными Курбатову? Его раскаяние, переворот в его сознании были искренними. Надо только развить, усилить этот переворот. Сказать ему прямо, что его ждет, какие перед ним встанут трудности, от чего он должен отречься во имя интересов революции и Родины, ничего от него не скрывать, сказать, какие тяготы это принесет ему в личной жизни. Он же совсем недавно обвенчался. Он любит, и его любят. Разлука надолго. К чему она приведет? Кто это может предугадать? Все раскрыть перед ним и оставить ему право выбора. А дальше? Дальше покажет ход дела. Сейчас все рассчитать и учесть невозможно. Но если он согласится, поняв всю сложность своей миссии, то в игру вступать не колеблясь.
Кольберг ведет расследование. Ну что ж! Может быть, это отчасти и на руку всему замыслу. Это первое испытание Курбатова. Теперь уже ясно, если даже Кольберг получит доказательства, что Курбатов связан с ВЧК, то он его не тронет. Курбатову раскрытие ничем сейчас не грозит. Это и будет ответом на вопрос, готов ли он к столь сложной миссии. Теперь уже ясно, что никак он не сможет отвести подозрения Кольберга. Это усложнит для него обстановку, но это и даст ему поддержку Кольберга. Чтобы утвердиться в своих подозрениях, Кольберг поможет ему получить доступ в такие сферы, о которых нельзя было бы мечтать, в надежде, что когда-то Курбатов раскроется и даст возможность вести немецкой разведке сложную двойную игру.
И последнее. Игра предстоит тяжелая, рискованная, полная неожиданностей. В этой игре не поддающимся учету опасностям подвергался Проворов. Да тем более в такой неожиданно сложившейся для него роли, в роли денщика Ставцева. Проворову немедленно уходить, с Курбатовым установить связь с помощью ранее данного ему пароля.
На рассвете из Москвы вышел поезд специального назначения. Это Дубровин возвращался на восток к своим обязанностям уполномоченного ВЧК. Он вез с собой и инструкции по операции, связанной с Курбатовым. С ним ехал и новый человек для связи.
Кольберг сам себе казался полководцем, обложившим со всех сторон неприступную доселе крепость. С чего начать?
Шевров томится неизвестностью... Это хорошо, это заставляет человека обежать не один раз все закоулки души, и чем дольше неизвестность, тем прочнее входит в него уверенность, что ничто не может скрыться от глаз следователя.
Курбатову надо дать некоторую передышку и свободу. А вот денщиком Ставцева самое время заняться.
Установить за ним слежку? Кольберг даже поморщился от такой примитивной затеи.
Проворов! Спаситель Ставцева. Еще один спаситель! А может быть, ради него, ради этого Проворова, и затеяна вся комбинация там, в Москве? Затеян побег, чтобы где-то подвести к Ставцеву этого расторопного солдатика, на все руки умельца.
Проворов указал, что он родился в местах, подвластных адмиралу. Моста глухие и отдаленные. Новая администрация туда еще и не добралась. Трое суток верховой езды. Может быть, четверо суток. Раньше проверка Курбатова и не обернется... Четыре дня туда, четыре обратно, там денек. Вот и срок, похожий на что-то реальное для проверки Курбатова через Кирицы.
Отличная к тому же сама по себе плывет в руки комбинация.
Послать проверить Проворова, проверить точность его показаний, навести справки о его семье можно и Курбатова.
И сразу, сразу, чтобы не было случая у Курбатова перемолвиться с Проворовым, если есть между ними какая-то связь.
А кроме того, обнаруживалась возможность разыграть легкий, даже изящный психологический этюд, до которых Кольберг был тоже любителем.
Он послал нарочными за Курбатовым двух калмыков. Им было приказано взять его в гостинице осторожно, чтобы это не выглядело арестом, но вместе с тем чем-то было похоже и на арест. Привести его в контрразведку, не отступая от него на улице ни на шаг. Психологическая подготовка к встрече. Загадка! В такую минуту человек должен к чему-то подготовиться, у него напрягаются нервы, он идет на поединок, и вдруг широкая улыбка, обезоруживающее доверие, да в такой еще миссии! Если у них есть с Проворовым связь или Проворов здесь для связи, многое можно прочитать в безмолвном взгляде Курбатова. А если нет между ними связи, но Курбатов все-таки заброшен сюда Дзержинским? Он не сможет скрыть внезапного облегчения! Правда, облегчение все-таки наступить должно при любых обстоятельствах, даже если Курбатов и напрасно взят на подозрение. Но степень облегчения, степень разрядки нервной будет различной. Вот определить эту степень и входит в его задачу.