– Кэтти, прости, я была не права. Не надо было тебе туда идти, – и она принялась целовать мои мокрые от слез щеки, пока не высушила губами все до единой слезинки.
Следующие несколько дней были самыми спокойными за последние месяцы. Мы рассчитались за квартиру и посвятили выходные отправке наших резюме в десятки компаний. Нам было не важно, куда нас возьмут, мы мечтали работать вместе в одной фирме. У Энн, правда, работа ассоциировалась с красивым, богатым и одиноким начальником, который влюбится в нее с первого взгляда, а у меня – с нескончаемым потоком клиентов и судебными процессами, где я, как Аттикус Финч [3], справедливая и лишенная предрассудков, боролась бы за справедливость несмотря ни на что. Мы загорали в парке, катались на великах, гуляли по центру, обедая в уютных кафе. И каждый раз я выбирала маршрут, который проходил через галерею. Но я ни разу не встретила Кристиана.
В понедельник нам повезло: сразу четыре компании пригласили нас на собеседование в одно и то же место. Мы, предвкушая новый жизненный этап, стали готовиться к первому интервью. Я читала статьи в интернете, как пройти собеседование, Энн наводила порядок в шкафу, перебирая вещи в поисках идеального образа. Потом, сидя на подоконнике с пачкой сигарет, мы задавали друг другу каверзные вопросы и смеялись своим ответам. Через несколько дней после интервьюирования мы получили ответ. Энни брали сразу во все четыре компании, меня – только в одну, которая в нашем списке желаний стояла на последнем месте. Оказывается, умение нравиться эйчарам, убеждать, преувеличивать, без страха описывать несуществующие победы, оказывать приятное впечатление и иметь позитивный настрой играло бо́льшую роль, чем мой идеальный диплом и заученные статьи из кодекса по семейному праву. Узнав, что сразу четыре компании делают ей предложение, Энни станцевала танец победителя на незаправленной кровати, а когда я сообщила, что меня берут только в одну, она, закрыв подушкой глаза, свалилась набок, убрала подушку и громко прокричала:
– Ура, у нас получилось! Мы будем работать вместе!
Это была совсем маленькая фирма, состоящая всего из пяти человек, с нами – уже семь. Нас представили сотрудникам, упомянув о долгожданном росте и помощи по текущим правовым вопросам. Основным заданием первое время была правка и печать уже согласованных договоров. В офисе было всего два кабинета: один – директора и главного бухгалтера, как оказалось его жены, тучной, как и он сам; и другой – для нас, знатоков истины и буквы закона. Весь рабочий день нашего начальства состоял всего из пары встреч и трехразовой трапезы: утром, в полдень и ближе к вечеру бухгалтер превращалась в заботливую хозяюшку, которая вываливала из большого пакета контейнеры с едой и разогревала их в микроволновке, а мы в соседнем кабинете угадывали блюда с трех вдохов.
Конечно, это было не место для Энн, и через пару недель ее главным желанием было сбежать куда-нибудь подальше. Меня же затягивал процесс работы, я не видела узких, давящих со всех сторон стен и увядших цветов на подоконнике, не слышала посторонних запахов и, как остальные, наливала из крана воду, кипятила, заваривала растворимый кофе, а еще успевала делать и свою работу, и половину работы Энни. У нее самой главной задачей дня было найти место, где пообедать. Она каждый день находила новое уютное кафе, чтобы подкрепиться и пострелять глазками. Бизнес-ланч выходил дешевле, чем ужин в тех же самых местах, поэтому мы полностью отказались от ужина, сохраняя и наши небольшие денежные запасы, и наши фигуры от переедания на ночь. Я будто и правда заразила ее желанием иметь нормальную работу и мысленно благодарила Энни за то, что она из-за меня выбрала эту дыру. Хотя мы обе знали, что Энн вообще не могла работать, пока ей кто-нибудь не поможет, как я, и не возьмет часть ее дел на себя. В крупной корпорации с ней бы точно так не возились.
С первого дня я зарылась в «Эйфелеву башню» из документов и перестала замечать, как проходят дни. Утренний кофе в полдевятого утра в кофейне у нашего дома, обед с Энн (самая приятная часть дня) и семь вечера, когда у Энни находился повод куда-нибудь улизнуть. Я же предпочитала доделать все, что на меня нещадно сваливали, будто проверяя, где мой предел. И наконец, последнее время было десять вечера, когда в офис заходил охранник и просил собираться домой, чтобы все закрыть и сдать смену. До дома я добиралась уже по прохладному проспекту, издалека наблюдая, как поочередно в окнах гаснет свет. Потом все сначала.
На второй неделе работы, в пятницу, когда мы получили нашу первую часть зарплаты, Энн грустно собрала веер из трех купюр по сто баксов и сказала, что в ее жизни это самый маленький заработок, на который она посвятила драгоценное время. После работы она намеревалась приодеться и вновь поехать в клуб. Я сказала, что приеду позже, понимая, что максимум, на что меня хватит, – это доехать до дома. В семь вечера заканчивался рабочий день, и если в будни со мной порой на час задерживались еще пару сотрудников, то в пятницу еще три часа я проводила в полном одиночестве. Наедине с собой, в тишине мне удавалось сделать даже больше, чем за весь день.
3
Аттикус Финч – главный герой романа американской писательницы Харпер Ли «Убить пересмешника» (1960).