«Придя домой, я увидел Тома на кровати. Он дремал с книгой на животе. Сев рядом, я гладил его руки, лицо, плечи.
- Ты уже пришёл.
- Да...
- И как всё прошло?
- Нормально. Томми, - смотрю на него, - я хочу вернуться к разговору о детях. Ты против или нет?
- Билл, тебе не кажется, что пока рано об этом думать?
- Нет. Сегодня я видел его сына вновь. Он такой милый, Том. Такой смешной. Его хотелось тискать, как котёнка. Я хочу, чтобы у нас было продолжение.
Мы поругались. Я бил его, плакал, бегал по квартире, орал, что он бездушный, что не любит меня ни капли, и что я уезжаю сейчас же к отцу. Толлер не сказал ни «нет», ни «да». Вот это постоянство меня бесило. В ярости я разбросал все шмотки, достал чемодан и стал собирать вещи, утирая слёзы. Том вился вокруг меня, но я был где-то не здесь. Мне казалось, что это сон. Как это так он отказал мне, точнее, ничего не сказал? Как он может быть равнодушным? Муж схватил меня и надавал по щекам.
- А ну успокойся немедленно!
Я продолжил на него орать. Он пытался угомонить меня, целовал, гладил, но всё без толку. Когда уже ничего не могло помочь, перекинул меня через плечо, понёс в спальню. Там бросил на кровать, привязал меня к поручням, чтобы не вырывался. Но я продолжал биться, брыкаться и плакать.
- Как же порой сложно под тебя подстроиться.
Он резко содрал с меня джинсы и боксеры, снял их и с себя, а потом без прелюдии, без предварительных ласк вошёл. Мне было больно, я кричал. Но Том не останавливался, он знал, что я бешеная фурия, и меня надо усмирить.
- Развяжи меня, - шиплю сквозь зубы, - развяжи.
Толлер послушался. Я вцепился ему в волосы, потом дал пощёчину, а после впился в рот. Повалив супруга, принялся насаживаться на него, трахая своей задницей. Меня было не удержать. Мы царапались, кусались, били друг другу, но ★бались словно кролики, не уставали. Когда я кончил, то продолжил его трахать, скача, как сивый мерин. Мне было так приятно смотреть на него, любоваться его лицом. Когда кончил он, я ещё минут пять нависал над ним, вглядываясь в эмоции, вонзаясь взглядом в тёплые карие глаза.
- Ты маньяк.
- Взаимно. Толлер, ты всё равно не отвертишься. У нас будут дети.
- Билли, я давно это знаю, - улыбается, гладя моё лицо ладонью. – Но я пока боюсь. Мне страшно, что я стану отцом. Боюсь не дать ребёнку то, что ему будет нужно. Мы так шатко сейчас стоим на ногах, милый. Если он родится, и ты снимешь свой фильм, представляешь, что будет?
- Том, ты любишь меня?
- Да.
- Ты мне веришь?
- Да.
- Тогда не сомневайся.
Мы целовались, потом пошли в душ, там приласкали друг друга и легли в кровать.
- Я хочу первого сына, - начал я, лёжа на его груди. – Он должен быть такой же красивый, как ты...
- Не льсти мне, а то зазнаюсь.
- Как будто это не так? – смеюсь. – Ты высокого о себе мнения, не надо скромничать.
Мы помолчали.
- Билли, ты сам-то не боишься?
- Нет. Я знаю, чего хочу. Обещай, что никогда не усомнишься во мне.
- Обещаю, - он вновь поцеловал меня.
- Первый будет мальчик, я уверен. Он будет красивый и умный, весь в тебя и меня, но больше в тебя. А потом мы родим девочку. Красавицу, всю в меня, - смеюсь, потому что муж меня щекочет. – Она будет художницей или... короче творческий человек. Мы будем ими гордиться.
- Как ты думаешь их назвать?
- Про девочку ещё не думал. Надо подобрать такое же красивое имя...
- Ну а мальчика?
Поворачиваюсь и целую его.
- Надеюсь, ты со мной согласишься, - кивает. – Вильперт»
Мне стало не по себе. Я встал с дивана и пошёл выпить воды. О Боже... читая всё это, я будто присутствую в их жизни, но и знаю, что будет потом. Ничем хорошим это не кончится. Значит, Билл давно всё продумал. Он хотел детей и был уверен, что Том пойдёт за ним до конца. Если родился я, то, возможно, у меня и сестра есть. Я взял мобильный и позвонил другу.
- Ксави, я в каком-то странном состоянии... что мне делать?
- Вил, объясни по-человечески.
- Я прочёл про смерть матери Билла и выпил шнапса. Мне было нехорошо. А сейчас я прочёл, что они давно решили меня назвать Вильпертом. Представляешь? Может, ещё выпить?
- А ну погоди, - парень не догоняет. – Когда это они решили тебя так назвать?
- Когда меня ещё не было. Не знаю, - листаю дневник, - получается, за год до моего рождения.
- Фига себе, - присвистывает. – Получается, что твои настоящие родители - геи, которые всё продумывали заранее.
- Не смешно, твою мать. Что делать?
- Ну, можешь сейчас выпить, читать дальше дневник, а потом сдать отчёт на работу и рвануть к бабушке. Мне было бы не сладко после таких вот новостей.
- Мне как-то тоже, знаешь ли.
- Всё, Вил, прекращай ныть, пей свой шнапс и дочитывай книжку. Я приеду через два дня.
- Ок, спасибо.
«В студии один из павильонов освободился. Мы арендовали его на год. Я искал спонсоров, но это было проблематично. Ни одна из кинокомпаний не хотела брать этот проект. Я стал отчаиваться. В это же время мы с Томом уже начали заниматься своим потомством. Было решено сдать сперму и найти суррогатную мать. Мы купили одинаковые баночки. Их вообще было невозможно отличить.
- Ты точно не хочешь знать, кто из них будет твой, а кто мой? – спросил Том.
- Это имеет значение?
Сперму заморозили. Мы обратились в клинику, где и будет всё это осуществляться. Нам начали подыскивать девушку. В феврале, когда мой фильм переживал ступор, нам нашли её. Витта...»
- Бл★ть... – я не мог сдержать эмоций. – Мама! Чёрт возьми... это же моя мама. Чёрт-чёрт-чёрт...
Мне стало вообще худо. Я лёг на диван, глуша шнапс и смотря в потолок. Было очень плохо. Даже непонятно, из-за чего, почему. Просто плохо. В итоге, я осушил всю бутылку и уснул.
Утро было не радужным. Мобильный разрывался точно так же, как и моя дрянная голова.
- Да, да...
- Пери, мать твою, ты с ума сошёл? – Рози была не в духе. – Где отчёт?
- В процессе.
- Нет, ты точно ничего не нюхал, не падал? Тебя уволят. Отчёт немедленно нужен. Поднимай свой красивый зад и печатай материал своими красивыми пальчиками, понял?
- Понял, Рози, понял.
Я поднялся, взявшись за голову. Опохмелился, сходил в душ и сел за ноут, краем глаза взглянув на дневник.