- Давай Билл, соглашайся, - слышал я из толпы.
На нас смотрели со всех сторон. В этот момент мне бы хотелось остаться вдвоём с ним. Прошло ещё пару долгих секунд, когда я, наконец, осознал, чего от меня все ждут и почему Том смотрит на меня уже без надежды, тёмными глазами, в которых читается грусть. Я заплакал, а потом улыбнулся.
- Да.
Он встал и обнял меня, начал целовать лицо, я хохотал, а люди аплодировали.
- Люблю тебя, - шептал я как в бреду, вообще ничего не понимая.
Толлер взял мою руку и надел на палец кольцо. Мы были в ореоле вспышек, криков, поздравлений, улюлюканий и всеобщей радости. Я обнял любимого. Как же было хорошо нам в тот момент»
Перевожу дыхание. В ступоре сажусь на стул, поставив чашку. Несусь в кабинет и беру ноутбук. Надо найти фотографии. Я вообще плохо помню статью о них, но, кажется, о женитьбе ничего не было сказано. В поисковике вбиваю: «Бохнер и Толлер свадьба». Ничего. Просто их фотографии. Потом вбиваю: «Бохнер и Толлер помолвка». Выскакивает несколько статей. Переключаю только на фотографии. Они были очень красивы. Билл в белом неординарном костюме, с лентами и цепочками, а Том в широких штанах и пиджаке. Всё сочеталось великолепно. Несколько фотографий были с балкона, несколько снизу. Самая популярная оказалась та, где Том стоит на одном колене, а Билл плачет и улыбается. Фанаты Бохнера меня бы тупо убили за этот дневник. Смотрю на вещицу. Зачем ты оставил его мне, Билл? Чтобы я продолжал мучиться, задавать самому себе вопросы, не зная ответа на них?
«- Почему именно кольцо с рубином?
- Это твой камень. Я рассчитал по дню рождению, прочёл несколько статей. Даже купил его в воскресенье, как было сказано, - улыбается.
Вот так просто... Пока меня не было, в Германии разрешили однополые браки. Официальную дату уже назначили. Том сказал, что мы будем одними из первых, кто поженится в этот день. Когда я слушал своего будущего супруга, то лежал в постели, весь в сперме, кое-как дыша, но довольный, словно кот. Не помню уже, что я чувствовал, но подозреваю, что нечто чертовски крутое и сладенькое.
Осенний день, ничем не примечательный. Толпы народа тусуются на улице с плакатами. Протестующие и те, кому по боку. Первой однополой парой, что поженились в этот день, стали правая рука канцлера и его друг, менеджер по туризму. Нас все ждали. Том хотел сделать этот день особенным, посвятить его только нам. Мы были в белом, оба. Приехали инкогнито, никто нас не видел, ни единая вспышка папарацци нас не преследовала. Всё прошло тихо. Мы просто расписались и уехали. Ради тех 15 минут, когда он держал меня за руку, а потом надел кольцо, я и жил последние годы. Мы в тот же день улетели на Фиджи, далеко и надолго. Общественность ждала официального подтверждения, поженились ли мы... в то время как Том меня #бал в бунгало на одном из островов.
- Пусть мир катится к чёрту»
«Дикие пляски бабуинов начались, когда мы вернулись. У Толлера не ладилось с работой. Он должен был улететь в Бразилию, но что-то не складывалось. Нас просто окружили вниманием. Проходу от этих монстров с камерами не было. Я понимал, что наша дальнейшая жизнь не представляет собой ничего хорошего. А как же дети? Как же тихая и спокойная старость? Но самое ужасное было то, что муж отказывался заниматься со мной сексом, потому что у него был стресс.
Мы с Томом сидели дома, смотря на его чемоданы. Он обнимал меня за плечи, иногда целуя в висок. В который раз я убеждался, что выбрал именно того самого, кто так же страстно, как я его, любит меня. Мне не хотелось отпускать любимого.
- Том...
- Я вернусь очень скоро. Время пролетит быстро.
Посмотрев на него мокрыми глазами, я вновь признался в любви, а потом замолчал, обдумывая совершенно дикую, дерзкую, но такую сладкую идею.
- Билл?
- Тихо, - призываю замолчать. Потом целую его. Как только мы отстраняемся, глажу щеку, смотрю в родные глаза. – Том, я хочу детей.
Толлер посмотрел на меня таким странным взглядом, как обычно смотрит, когда я ему свои бредовые идеи фильмов рассказываю.
- Ты серьёзно?
- Абсолютно. Том, я хочу завести с тобой наших детей. Мне противно думать, что мы умрём одинокими и не оставим потомство. Боже мой, только представь, какой у тебя будет красивый сын, - я мечтательно прикрыл глаза. – Том, прошу, подумай... я знаю, ответственность, все дела... но наше будущее...
Тут раздался звонок мобильного. Такси приехало. Он взял чемодан, прихватив ветровку, поцеловал меня на пороге и ушёл, не сказав ни слова. Я думал: «Ну всё, п*здец пришёл в нашу жизнь». Мне казалось, что впервые Том меня не понял. Обычно он снисходительно относится к моим придурям, а тут в его глазах не было и толики понимания.
Я начал подбирать бригаду к своему «шедевру». Настала пора его снимать. Тянуть было бесполезно. Но было тяжело без Тома. Он не звонил, не писал. Я не знал, что с ним, где он. Спустя 2 недели после его отъезда началась паника. Я не мог найти себе места, плакал, стонал по ночам, уткнувшись носом в его подушку. Но долго это не продолжилось: я нашёл композитора для фильма и оператора. Они были такими же авантюристами, как я. Но отсутствие супруга меня подкашивало. Я не мог нормально работать. Прошло уже 3 недели, и я решил позвонить его матери. Симону я люблю настолько сильно... она мне как собственная мать. Женщина вошла в положение и пригласила к себе. Я рыдал у неё на плече, причитая, что Том меня сейчас разлюбит, потому что испугался, ведь дети – это смелый шаг, рискованный ход. А она... она гладила меня по голове и успокаивала, говоря, что Толлер так сильно любит меня, что если понадобиться, заведёт тигра в квартире, чтобы только мне хорошо было. Мы просидели так 3 дня, попивая вкусный чай и кушая её восхитительный вишнёвый пирог. А потом она призналась, что сын звонил ей и спрашивал обо мне.
- Билл, он любит тебя, поверь. Сердце матери чувствует. Том опешил, да, но я больше чем уверена, что он вернётся, и вы поговорите. Ты не должен отчаиваться.
Она сказала, что он говорил ей о своих чувствах, что ему тяжело без меня, но он не может позвонить, потому что боится моей реакции. Я спросил у неё телефон, по которому он ей звонил. В Бразилии на тот момент была уже ночь, но мне было плевать. Как только я услышал его заспанный и такой нежный голос, вновь заплакал, а потом тихо произнёс его имя.
- Билли...
Он слышал, как я плачу, говоря ему, что скучаю, что я идиот и если надо, то больше не буду заводить такие темы. Только лишь бы он вернулся и захотел со мной вновь спать, а не на диване, как было до поездки в Бразилию. Я признался, что хочу его, безумно, но даже мастурбация уже воспринимается как паршивый суррогат. Толлер лишь вздыхал, а потом сказал, что прилетит через 2 недели и положил трубку. Я вновь рыдал на плече Симоны, но на этот раз дольше и громче»