Вера замолчала, подобно опытному рассказчику, который, заинтриговав слушателей, выжидает момент, прежде чем продолжить захватывающую историю. Я смотрела на женщину с ожиданием, и та, верно истолковав мой немой вопрос, продолжила:
– Был понедельник, моя смена. Я работала с восьми утра до восьми вечера, а во вторник – наоборот, в ночную, с восьми вечера до восьми утра. Магазин круглосуточный, график сами продавцы себе удобный составляют. Я кассу сдала другой работнице, пошла домой. Иду по улице, вдруг вижу – в моих окнах свет горит. Я себя ругать стала – какая растяпа, забыла перед уходом лампы потушить. За свет же деньги платить, то есть за электричество, хорошо еще, что газ всегда выключаю, проверяю специально. Я и свет выключала всегда, странно, что в тот день позабыла. Однако чем дальше, тем мне страшнее становилось – ладно если бы свет горел только в прихожей, так нет, и в комнате, и в кухне… Думала, ошиблась, может, дом перепутала, но я же не совсем идиотка, свой адрес, что ли, не найду? У меня жуткие мысли – а вдруг воры забрались? Да у меня и красть нечего: ни денег, ни техники. Зарплату мне на карту перечислять должны… Хоть и успокаивала себя, а все равно неприятно, что кто-то чужой по моей квартире ходит.
Поднимаюсь на свой этаж, достаю ключи, а открыть не могу, с той стороны двери мешает что-то. Я стояла, возилась с замком, внезапно дверь открылась, и я вижу на пороге сердитую женщину лет сорока в домашнем халате. Позади нее – мужчина в тренировочных штанах и футболке. Ну и немая сцена – я на них смотрю, а они на меня. Опускаю глаза, вижу свои сумки в коридоре. Женщина руки в бока уперла и на меня кричать стала – кто я такая, откуда у меня ключи, зачем вламываюсь в их дом. Стала угрожать, что полицию вызовет. Я спрашиваю, адрес свой назвала и уточняю, тот ли это дом, вдруг ошиблась. Нет, все верно – и номер дома, и квартиры. Я совсем понимать что-либо перестала – объяснять начала женщине, что квартиру я сняла в агентстве, живу тут неделю. Женщина опять крик подняла – мол, они с мужем здесь уже двадцать лет живут, уезжали на две недели к родственникам, приехали – а здесь вещи чужие. В общем, она меня выгнала из дома, я едва слезы сдерживала. Села на лавочку, принялась в агентство звонить. Трубку никто не берет – может, поздно слишком, закрыто оно. Мобильного телефона риелтора, этой Маргариты Костиной, у меня не было – я сплоховала, не спросила ее. Женщина все мои вещи на улицу выставила, я взяла их и к магазину пошла. Рассказала все сотруднице, она меня пожалела – мы с ней хорошо общались, можно сказать, подружились. Ее Маша зовут, Мария Снежкова, она мне и предложила у нее пока пожить. Она мне еще давно рассказывала, что в двухкомнатной квартире одна живет – раньше муж у нее был, но потом он ее бросил, ушел к любовнице. Детей у Маши нет, вот она одна совсем, тоже много работает, чтобы только дома поменьше бывать. Ей там все мужа напоминает, а в магазине за кассовым аппаратом не до воспоминаний и депрессии, там внимательность нужна. Маша мне ключи дала и разрешила, пока я недоразумения с квартирой не улажу, у нее пожить. Если б не она, пришлось бы мне на улице ночевать и в магазине жить… Вот только и на следующий день до агентства я не дозвонилась – по-прежнему трубку не брали. Рассказала все Ване, он пообещал в интернете их сайт найти и туда написать. Но оказалось, что у «Эллады» ни сайта, ни даже страницы в интернете нет, а телефон только один дан, по которому я и звонила. Ваня тоже стал пытаться до них дозвониться, но и у него ничего не получилось. Сын во всем себя винил – он же агентство нашел, хотел в Тарасов приехать, но я его отговорила. Не будем же мы вместе с сыном у Маши жить! Я хотела в полицию обратиться, чтобы агентство нашли и мне деньги вернули – они же обманули меня, дали квартиру, в которой люди живут. Не знаю, со всеми простаками они так поступают или я одна такая, кто поверил… Наверно, всю оставшуюся жизнь буду себя за это укорять…