— Виктор! Что случилось? Почему уволился?
Поляков тяжело вздыхает, пытается улыбнуться.
— Знаете, длинная это история, двумя словами не расскажешь. Пойдемте ко мне домой, чаю попьем, поговорим. Мешать никто не будет, жена у родителей.
Зайдя в квартиру к Полякову, я не увидел традиционных признаков холостяцкой жизни: немытой посуды и пыли на мебели, кругом было чисто и уютно. Обращаю внимание на штангу и гири.
— Дома занимаешься?
— Нет, регулярно занимаюсь в спортзале, а это для поддержания формы, когда нет тренировок.
Виктор заварил чай, поставил на стол мед и печенье.
— Ну, давай, Витя, теперь рассказывай!
Он опять глубоко задумался, надолго замолчал. Я не торопил его, сидел, рассматривал фотографии. Сделав глубокий выдох, как перед прыжком в воду, Виктор вдруг резко и отрывисто заговорил.
— Можно я вам расскажу все с самого начала? Все по порядку, без утайки, как на исповеди!
Я родился в 1963 году. Сразу после школы поступил в Дальневосточное общевойсковое командное училище. Офицером хотел стать страшно. Ближе к выпуску из училища я уже встречался со многими ребятами, воевавшими в Афганистане. Так получилось, что все они «досрочно» вернулись оттуда: кто по ранению — в госпиталь, кто после ранения, кто на протезах, некоторые были без ног или без рук. Общаясь с ними, я узнавал другую — не газетную — информацию. Я знал, что там идет война. И я все больше убеждал себя в том, что сразу после выпуска нужно ехать только туда. Было огромное желание участвовать в настоящем мужском деле, проявить свои способности, силу и знания как военного.
Пришло время выпуска. Рапорт с просьбой отправить в Афганистан написали двое — Вадим Лоскутов и я. Вы думаете, с нами кто-нибудь беседовал? Напутствовал? Нет! Все произошло очень просто: зачитали приказ — в ТуркВО. Вручили предписание и — вперед! Так уже 17 августа я оказался в городе Чирчике в офицерском полку резерва. Дважды из этого полка ходил в «командировку» в Афганистан, сопровождал колонны с грузами, отвозил молодое пополнение. Был в разных местах, все видел своими глазами. После второй поездки мне предложили роту и остаться служить в Чирчике. Отказался. 27 января 1985 года я прибыл к постоянному месту службы в Баграм.
Виктор успокоился, рассказывает не торопясь. Вспоминает различные подробности, имена товарищей. Иногда замолкает, отворачивается в сторону и как бы смотрит в тот далекий 1985 год. Отвлекшись от своих тяжелых дум, он продолжает:
— В батальон меня привезли ночью. Офицеры, узнав, на чье место я приехал, сочувствуя и как бы извиняясь, стали рассказывать мне про Саяд и Панджшер, про заставу, на которой мне предстоит служить. И чем мрачней был их рассказ о том, что там я буду абсолютно один по 4–6 месяцев в году, что письма буду получать раз в два месяца, что продукты будут забрасывать вертолетами, что обстрелы случаются там каждый день и не по одному разу, тем больше я хотел туда попасть. Радуясь в душе и благодаря судьбу за то, что она дает мне именно тот шанс, о котором я мечтал. Трудности были не в счет. Главным было то, что представлялась реальная возможность работать самому, без опеки сверху.
Помню, как впервые оказался на вверенной мне заставе. Построил личный состав: одни в кроссовках, другие в тапочках, бритые и обросшие, с опущенными ремнями и вовсе без них. Все это разношерстное «воинство» с вызовом смотрело на меня, как бы спрашивая: а кто ты, собственно говоря, такой?
Не успел произнести несколько слов, как из строя полетели реплики:
— Да что вы тут нам говорите?! Вы кто?! Вы училище когда закончили?! Что вы понимаете в войне?! Мы тут уже по полтора года! И будет так, как мы хотим, а не как вы!
Но я твердо решил: добьюсь перелома. Подолгу беседовал с замкомвзвода, командирами отделений, солдатами. Понемножку стал разбираться, кто есть кто. Решил: нужно брать личным примером. Бриться в любых условиях, мыться, подшивать свежий подворотничок, чистить обувь стало неукоснительным правилом. Ввел в систему занятия по боевой подготовке, всех научил пользоваться радиостанциями, работать по карте, определять координаты, корректировать огонь артиллерии. Занялись тщательным обслуживанием техники и оружия. Добился, чтобы каждый солдат умел использовать любой вид оружия, имеющегося на заставе. Ежедневно проводил после ночной смены физзарядку, утренний осмотр. Бегали кроссы по внутреннему периметру заставы по 7–8 кругов. Но, вероятно, главным было то, что в течение двух месяцев я вместе с ночной сменой нес дежурство. Ходил от поста к посту. Сам изучал обстановку. Привлекал к этой работе сержантов, советовался с ними. Отдыхал только строго по распорядку, в то время, которое отводилось для отдыха ночной смены караула. Распорядок дня старался выполнять по минутам. Очень сильно помогал мне замкомвзвода Алексей Русков. Он первым понял меня и поддержал. А в длительных ночных и дневных беседах незаметно и учил меня. Через полтора-два месяца на заставе уже командовали сержанты. А после увольнения старослужащих, честное слово, на заставе все стало как положено. Каждый делал свое дело, жили дружно и даже интересно.