– Перегиб это, Иван, нельзя так, потом после тебя никакой политработник не убедит никого словами, – вяло возразил Стоцкий.
– Не скажи, у меня "дедовщины" вообще не было, а в другой роте тоже все "сюсюкали" с бойцами, так там "деды" из солдат, кто служил больше года такую дедовщину махровую развели,ужас, как в "гестапо". Молодым бойцам шомполами задницу жгли. Учебные расстрелы устраивали, только боевыми патронами. Издевались, пока одному голову не проломили ключомгаечным насмерть. Только тогда кубло это разогнали. А бойцу записали: "Погиб при исполнении", на боевые потери списали, чтоб авторитет полка не подмочить. Вот так-то… -закончилИван и задумался о чем-то далеком.
* * *
После обеда из полка действительно шла машина в штаб армии. Брать пассажиров в угловатую, чадящую черным выхлопом небольшую бронеразведдозорную машину (в народе БРДМ) нехотели. Однако Иван, как истинный штабист, быстро переговорил с кем надо, и Стоцкому нашлось место на пыльной зеленой броне.
Солнце грело по-весеннему, вдоль разбитых городских дорог буйно зеленела южная растительность. Машины всех мастей и расцветок хаотично сновали во все стороны, гудели наразные лады, когда поперек дороги вдруг вылезала ручная телега, груженная кладью выше роста человека или запряженная ишаком повозка.
Периодически какой-нибудь огромный грузовик, который почему-то назывался "бурбухайка" нарушал все законы движения и, расталкивая прочую мелюзгу бампером, ехал поперекпотока. Главный принцип движения был один: у кого машина больше – тот и прав. И никто при этом не слушал свистков редких регулировщиков. В очередной раз объехав древний"фольксваген-жук" с фанерным ободранным кузовом, штабной БРДМ свернул с широкого проспекта на узкую улочку и, изрядно попетляв, подъехал к контрольно-пропускному пункту штабаармии. Сам штаб армии, как и положено обители вершителей судеб человеческих, размещался на горе, во дворце бесславно почившего афганского лидера Амина. Большой военный городокбыл разбросан внизу в котловинах, между сопками. Отсюда, с дворцовой горы, дергали все нити управления огромным живым организмом, самой боевой армией Советского Союза. Сюдаже тянулись нити с далекой Родины. Наверх ко дворцу вела живописная дорога – серпантин, разрезавшая извилистой серой лентой зеленые сады на склонах, однако подножие горы плотноопутывала изгородь и пройти туда можно было только через контрольно-пропускной пункт по специальному пропуску.
Друзья Стоцкого – офицеры топогеодезисты – в городке жили по афганским меркам – "с шиком". Во дворе рядом с фанерной общагой – модулем был устроен настоящий бетонный бассейн5x10 метров, в который можно было нырнуть прямо с парапета – глубина позволяла. Вода была чистой и призывно блестела в лучах апрельского солнца, но для купания было ещехолодновато.
Все жильцы общежития были еще на службе, и оставив вещи возле осоловевшего после долгого наряда дежурного офицера, Стоцкий отправился изучать магазины, которых в городкебыло несколько. Тут и офицерское кафе, и книжный, и продуктовый, и промтоварный, где за чеки Внешпосылторга, заменявшие в Афганистане рубли, служивому люду предлагалиотовариться. Дорогие вещи шли, конечно, по записи и по очереди, а импорт попроще – бери хоть сейчас.
Из дверей офицерского кафе доносилась тихая музыка и плыли волны запахов жареной картошки, сосисок и еще какой-то вкуснотищи.
Решив не поддаваться искушению, сэкономить деньги и дотерпеть до ужина в столовой, Стоцкий твердым шагом пошел мимо дверей, однако тарелка с хрустящей желто-коричневойжареной картошкой вдруг так явно представилась неизбалованному деликатесами старлею, что в голодном желудке заурчало, а ноги сами пошли к заветному крыльцу.
– Не положено Вам, товарищ старший лейтенант; – противным, как холодная вода, голосом остановил Стоцкого высокий холеный сержант в парадной форме с нелепым в боевой армиибелым парадным ремнем на кителе. – Вход для офицеров только в брюках навыпуск и кителях или рубашках с погонами. Вот на стене приказ начальника гарнизона.
– Вот те на, – опешил старлей. – Где же я в Афгане себе такую форму найду? – и растерянно оглядел свои потрепанные, но чистые хэ-бэшные брюки.