Если женщина хочет держать мужчину в руках, ей стоит взывать к худшему, что в нем есть.
Есть определенный тип людей, которые считают, что некоторые вещи просто нельзя делать, независимо от того, чего это будет стоить. Таких людей можно назвать религиозными. Или вы можете назвать их джентльменами.
Джентльмены всегда остаются в меньшинстве. Это их привилегия.
Только мужчина, уважающий женщину, может расстаться с ней, не унижая её.
Мне всегда было непонятно, почему худшие из мужчин вызывают интерес у лучших женщин.
Мужчина — создание тщеславное.
Чудесно все-таки заведено в природе. Любой мужчина, с виду совсем не привлекательный, обязательно становится избранником какой-то женщины.
Мужчина всегда придает особое значение прошлому своей жены.
Истинное мужество готово встретиться с любой опасностью и остается непоколебимым, какое бы бедствие ни угрожало.
Британцы о британцах и о Британии
Существует три пола: мужчины, женщины и священники.
Какая жалость, что в Англии нет иных развлечений, кроме греха и религии.
В Англии люди стараются быть остроумными за завтраком. Это так ужасно с их стороны! Только глупые люди остроумны за завтраком.
Английская литература — национальное достояние и культурное наследие англичан. Мы дали и даём миру многих величайших поэтов, мыслителей, учёных. Ни у одного народа нет более блестящей благородной литературы. Она богаче нашей торговли, сильнее нашей армии. Она истинная гордость и слава нашей страны, и никакие слова, прославляющие её, не будут слишком громкими.
В такой стране, как Англия, несмотря на ее классовую структуру, и в самом деле существует определённое культурное единство.
Англичане не умеют ненавидеть, не держат в памяти зла, их патриотизм во многом неосознан, они не испытывают любви к воинской славе и не склонны восхищаться великими людьми.
Приложи англичане усилия к тому, чтобы заставить функционировать свою демократию, они стали бы политическими лидерами Западной Европы, а возможно, и некоторых других частей света. Они могли бы предложить искомую альтернативу русскому авторитаризму, с одной стороны, и американскому материализму — с другой.
Англичане, пожалуй, уже лет сорок как знают то, что немцы и японцы усвоили совсем недавно, а русским и американцам ещё усвоить предстоит, — что одной стране не под силу править миром.
Не следует преувеличивать свободу, интеллектуальную или какую-либо другую, существующую у нас в Англии, но то, что она не претерпела значительных ограничений даже за пять лет войны за выживание, — обнадёживающий симптом.
Англичанам принадлежит авторство нескольких наиболее популярных игр мира, распространившихся куда шире любого другого порождения их культуры.
Иностранцам, посещающим нашу страну в мирное время, редко когда случается заметить существование в ней англичан.
В Англии, в основном по причинам географическим, спорт, прежде всего игровой на открытом воздухе, и снобизм слиты нерасторжимо.
Если бы мужчины и женщины предавались наслаждениям столь же шумно, как это делают кошки, разве мог бы хоть один лондонец спокойно спать по ночам?
«Почему?» — единственный вопрос, способный в достаточной степени озадачить людей, поскольку именно так — «уай?» — называется одна из букв английского алфавита.
Британская империя… хотела, чтобы даже в самом удаленном ее уголке всё было точно так, как дома.
Если вычесть из литературы двадцатого века всех гомосексуалистов, а из музыки — всех евреев, в Англии останется очень мало романов и симфоний.
…Стоит только пройтись по пригородам Лондона или по деревням южной Англии, и узнаешь, что всю свою эстетику, свой внутренний мир англичанин (и ещё чаще англичанка) черпает из сада.
Англия — это цивилизация на Гольфстриме.
Английские поэты уже давно уяснили, что на них не распространяется знаменитая британская терпимость.