Стремясь стать владыкой, он вел себя, как раб. (О заискиваниях будущего императора Отона перед толпой.)[2233]
Как бывает обычно, (…) лучшими казались те меры, время для которых было безвозвратно упущено.[2234]
Частным человеком казался он [Гальба] выше частного и, по общему мнению, мог бы править, если бы не был правителем.[2235]
[О междоусобной войне:] Победитель все равно будет хуже побежденного.[2236]
Человек всегда спешит примкнуть к другим, но медлит быть первым.[2237]
Во время гражданских смут самое безопасное – действовать и идти вперед, а не рассуждать.[2238]
Подлость – более короткий путь к должностям, которые даются обычно в награду за доблесть.[2239]
Преступно захваченную власть не удержать, внезапно вернувшись к умеренности и древней суровости нравов.[2240]
В гражданской войне (…) победители и побежденные никогда не примиряются надолго.[2241]
Погибнут оба – один оттого, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл.[2242]
Лучших вела любовь к отечеству, многих подталкивала надежда пограбить, иные рассчитывали поправить расстроенное состояние. И хорошие люди, и дурные – по разным причинам, но с равным пылом – жаждали войны.[2243]
Так уж устроены люди: с неодобрением смотрят они на каждого, кто внезапно возвысился, и больше всего скромности требуют от человека, который недавно был им равен.[2244]
В веселии чернь столь же необузданна, как и в ярости.[2245]
Во время гражданской войны солдатам позволено больше, чем полководцам.[2246]
Много говорит о смерти лишь тот, кто ее боится.[2247]
Легче увлечь за собой целую толпу, чем спастись от коварства одного человека.[2248]
Когда человек задумал какое-то дело, близкие обычно предсказывают ему успех.[2249]
Каждому, кто попадает на вершину могущества, в первую минуту глаза как бы застит туманом.[2250]
Армия, которую еще никто не видел, всегда кажется опаснее.[2251]
Деньги – становая жила войны.[2252]
Неограниченная власть никому не внушает доверия.[2253]
Дело воина – стремиться в бой, дело командира – не торопиться.[2254]
Самое худшее, что можно выбрать в беде, – средняя линия.[2255]
Как часто бывает в минуты смертельной опасности, все командовали, и никто не выполнял команд.[2256]
[Вителлий] думал, что дружбу приобретают не верностью, а богатыми подарками, и поэтому окружали его не друзья, а скорее наемники.[2257]
Во время смут и беспорядков чем хуже человек, тем легче ему взять верх; править же в мирное время способны лишь люди честные и порядочные.[2258]
Единственное благо – честность, единственное зло – подлость; власть же, знатность и все прочее, постороннее душе человеческой, – не благо и не зло.[2259]
Плохим императорам нравится неограниченная власть, хорошим – умеренная свобода.[2260]
У победителей никто объяснений не требует.[2261]
Особенно трусят те, кто кричат больше всех.[2262]
Война привлекала его больше, нежели ее исход. (Об одном из полководцев Вителлин.)[2263]
Люди уходят, примеры остаются.[2264]
Лучший день после смерти дурного государя – первый день.[2265]
Молва всегда раздувает до невиданных размеров и правду и ложь.[2266]
Развязать войну могут и трусы, а бороться с ее опасностями приходится смелым.[2267]
Чем ближе люди по родству, тем более острое чувство вражды питают друг к другу.[2268]
[О гражданской войне:] Война всех со всеми. [2269]
Арабы были особенно опасны для иудеев, ибо эти два народа питали один к другому ненависть, обычную между соседями.[2270]
Все неизвестное представляется величественным.
Отдаленность увеличивает обаяние.
Земля удивительно плодородна.
Каждому свою честь воздает потомство.
Создают пустыню и называют это миром.
На редкость счастливое время, когда можно думать то, что хочешь, и говорить, что думаешь.
Людям свойственно смотреть сердитыми глазами на новых счастливцев и ни от кого не требовать столько умеренности в пользовании фортуной, как от тех, кого они видели равными себе.
Насмешки оставляют в душе смертельные уколы, когда они основаны на правде.
Истина подкрепляется зрением и временем, а ложь поспешностью и неопределенностью.
Упражнения рождают мастерство.
Выставляют свою скорбь напоказ больше всего те, кто меньше скорбит.
Не всегда молва ошибается, иногда и правильно разберется.
Умы, пораженные однажды, склонны к суеверию.
Хорошие законы порождены дурными нравами.
Лишь глупцы называют своеволие свободой.