В Вердене я прямо на вокзале — из надписи на памятнике, которую кое-как расшифровал, — узнал, что нахожусь в старинном и знаменитом городе. Улицы здесь тоже были узкими и охваченными поясом крепостных стен. Здесь тоже беззаботно фланировали тысячи солдат; все это походило на зеркальное отражение Меца, что подняло в моих глазах значимость воинских формирований, которые я видел по ту сторону границы. И мысль, что я самовольно пересек столь мощный заслон, приятно оттенила ощущение собственного одиночества.
Наученный горьким опытом прошлой ночи, я искал теперь гостиницу, заслуживающую доверия. Из дверей большого дома под вывеской «Cloche dʼOr», то бишь «Золотой колокол», струился тот теплый свет, который обещает страннику благо. Я вошел, и пухлая хозяйка тотчас провела меня в комнату, где стояла громадная кровать с балдахином. Сменив белье, я спустился в маленький гостиничный ресторан, где за столиками сидели со своими девушками молодые солдаты в сине-красных мундирах.
Радуясь, что самая трудная часть побега осталась позади, я заказал большой, нежно подрумянившийся омлет, к нему графин красного вина — и выпил за свое здоровье. Вино пришлось мне по вкусу; я заметил, что делаю успехи в искусстве потребления алкогольных напитков, которое можно считать основанной на законах гравитации астрономией человеческого организма. Может, мне требовалась какая-то добавка: ведь человек, пускающийся в авантюру, должен заключать в себе нечто не менее весомое, чем тот мир, который он хочет завоевать…
Я решил провести эту ночь с бюргерским комфортом и стал готовиться ко сну. Правда, сперва меня неприятно удивило, что укрыться можно разве что пуховиком размером чуть больше подушки. Но потом я обнаружил, что имеется еще и шерстяное одеяло, края которого заботливо заправлены под матрас — чтобы, протиснувшись в узкую щель, гость оказался как бы в теплом кармане.
Сознавая, что никому на свете не придет в голову искать меня здесь, я заснул спокойно, как зверь в своей норе.
На следующее утро, выпив большую чашку кофе с молоком, я сразу отправился в город.
Я хотел навести справки об Иностранном легионе и подготовил несколько соответствующих французских фраз, но стоило мне попытаться их применить, как странное смущение лишало меня дара речи. Мне казалось, что горожан, занимающихся мирными делами, напугают мои вопросы, касающиеся совершенно чуждой для них сферы. Я останавливал прохожих, однако всякий раз у меня возникало чувство, будто я собираюсь спросить, какая дорога ведет к Луне. Поэтому я ограничивался тем, что спрашивал о какой-нибудь улице, название которой всплывало у меня в голове, и получал любезное разъяснение. День пролетел незаметно, а когда зажглись газовые фонари, я вернулся в «Золотой колокол», как в надежное пристанище.
На другой день повторилось то же самое; я почувствовал, что попал в заколдованный круг. Я провел этот день, обходя казармы и общественные здания и рассматривая вывески, ибо мне представлялось, что должна же найтись такая, на которой написано: «Вступление в Иностранный легион». Но все поиски оставались тщетными. Снова начал моросить мелкий холодный дождь, накрыв крепость серой пеленой. Я впал в уныние и в конце концов пришел к странной мысли, что такого феномена, как Иностранный легион, вероятно, вообще не существует, что его выдумали газетные писаки.
Пухлая хозяйка уже окружила меня трогательной заботой. На мраморном камине рядом с тикающими под стеклянным колпаком часами стояла тарелка с черным виноградом и персиками. Я придумал, как приладить горящую лампу к столбику балдахина и, плотно задернув портьеры, лежал в постели словно в освещенной пещере. Защитившись таким манером от мира, я угощался фруктами, листал большую книгу об Африке и время от времени выкуривал трубку. Размышляя при этом о своем положении.
От денег на обучение оставалось пятьдесят марок — этого мне хватило бы еще на несколько дней скитаний. Но я почувствовал, что обладание наличностью мешает моей свободе и решил завтра же, прямо с утра, от денег избавиться — как отталкивают от себя доску, чтобы научиться плавать. Также я дал себе слово, что остановлю первого встречного полицейского, и потренировался в произнесении нужных фраз.
Оплатив поутру скромный счет и выслушав от хозяйки пожелание счастливого пути, я со свежими силами выступил в поход. Я намеревался взяться за дело безотлагательно.