— Ну и что здесь такого? — удивился я, — Львы всегда так поступают.
— Ты посмотри поближе, тогда сразу поймешь! — улыбнулся мой помощник.
— С него течет какая-то сукровица, бвана, — почему-то шепотом подсказал мне Эрнест и переспросил нетерпеливо: — Теперь видишь?
Я пригляделся получше: примятая хищником трава еще не завяла, но с правой стороны она была вся перепачкана гноем, от которого исходил смрадный запах.
— Куда же подевался второй лев? — поинтересовался я, отодвинувшись подальше от куста, чтобы не дышать гноем.
— Мы пока не нашли его следов, мзее, просто подумали, что тебя заинтересует это, — ответил Эрнест, показывая на примятую траву.
Я ничего не ответил, поэтому оба чернокожих следопыта снова исчезли в зарослях.
— Что это значит? — спросил Франц, когда мы вернулись на прежнее место.
Минут через пятнадцать из травы на другом берегу показались Джума и Эрнест.
— Там и намека нет на след второго льва, — отрапортовал один из них, отрицательно качая головой. И добавил: — Может быть, пойти по следу этого?
— Может быть. Что ж делать — пошли.
Часа два мы путешествовали в густых зарослях высокой травы, ориентируясь по гнойному следу, пока Эрнест не прошептал:
— Симба!
— Где?! — напрягся немец, успевший уже выучить это слово, и я показал ему, куда смотрит Эрнест.
Я огляделся по сторонам и чиркнул спичкой, пытаясь определить направление ветра. Его почти не было. Но все равно безопасней отползти в траву и найти удобное место с подветренной стороны, откуда можно наблюдать за хищником.
Я не имел права оставлять Франца одного, поэтому поручил своим помощникам найти такое место. Они быстро справились с заданием, предложив устроиться за небольшим термитником.
Наконец у меня появилась возможность как следует рассмотреть нашу добычу. Это был взрослый лев с очень красивой темно-рыжей гривой, но, как потом оказалось, едва живой. Он лежал на высоком берегу пересохшего ручья и смотрел куда-то вдаль. Судя по всему, он и не догадывался о том, что рядом люди.
По правилам охоты, Франц тоже должен рассмотреть и одобрить зверя. Осторожно высунувшись из-за термитника, он приложил к глазам бинокль, несколько минут смотрел вдаль, а затем вернулся к нам.
— Этот мне подходит, — возбужденно прошептал наш клиент, с трудом скрывая волнение, — У него отличная грива.
— Для начала нужно успокоиться, — сказал я, похлопав Франца по плечу, — и проверить оружие, — Увидев, как нервно немец открывал затвор на своем карабине, я решил подбодрить его: — Чтобы тебе было спокойнее, мы поднимемся вместе. Но я буду стрелять только в том случае, если ты промахнешься и лев бросится на нас. Если будет такая возможность, стреляй два раза, — посоветовал я напоследок, проверил предохранитель своей двустволки, и мы осторожно высунулись из-за термитника.
Устроившись поудобнее, мы прицелились. Мне показалось, что от выстрела из тяжелого карабина затряслась земля, а через минуту звук эхом вернулся к нам со склона Эль-Бурко. Наш лев никак не отреагировал на тревожный звук, только голова в ореоле шикарной гривы упала на передние лапы. Франц мгновенно перезарядил ружье и снова прицелился.
— Стрелять? — спросил он с азартом.
В поисках раны я посмотрел в бинокль. Есть! Из красного пятна между лопатками сочилась кровь. Лев не дышал. Скорее всего, он был уже мертв.
— Так стрелять или нет? — нетерпеливо переспросил немец.
Я пожал ему руку. Джума и Эрнест тоже вылезли из засады, чтобы поздравить охотника. Лицо его расплылось в торжествующей улыбке. Зная нетерпеливость своих клиентов, я предупредил его, что нельзя сразу же подходить к только что подстреленному хищнику.
— Подождем минуту, пока душа покинет его тело окончательно. Ты, кажется, сказал, что сегодня праздник, День поминовения усопших? — пошутил я.
— Праздник праздником, но это мой лев! Он никуда не смоется?!
Все засмеялись. Охота на льва — одно из самых рискованных предприятий, поэтому после сильного напряжения хочется немедленно расслабиться: посмеяться, пошутить. И, конечно, разглядеть свой трофей. Для этого Джума и вылез из засады, но, внезапно притихнув, снова опустился на корточки рядом с нами и прошептал:
— Симба!
Сначала я страшно удивился, но, когда мой помощник показал два пальца, я все понял: значит, появился второй лев, следы которого мы так и не нашли. Я вспомнил ту роскошную парочку, что покалечила масая и украла корову из угнанного стада больше месяца назад. Оба льва были очень красивы, с восхитительными рыже-золотыми гривами. Что ж, неплохая добыча!