Я молился, чтобы тучи разошлись и на минуту показалась луна. Я знал: у нас достаточно времени. Правда, сюда могли прийти львы, и тогда они быстро прогнали бы леопарда. Я целился изо всех сил, напрягая глаза, но не видел ни перекрестья прицела, ни людоедки. Только иногда вырисовывались контуры ее тела.
Расстояние до самки я определил в шестьдесят шагов. Подползать ближе было нельзя — мы могли спугнуть хищника. От напряжения у меня начал слезиться правый глаз. На минуту закрыл оба таза, и это помогло.
Я нисколько не сомневался в том, что перед нами была та самая людоедка, которая за последние дни убила четырех человек. Если бы это был другой леопард, он приближался бы к добыче с гораздо большей осторожностью. И если бы учуял запах человека, то наверняка ушел бы — так, как это недавно сделала самка леопарда с двумя детенышами.
Хищник, который был перед нами, шел к добыче прямо и без опасения. Он вел себя так, словно являлся суверенным хозяином добычи.
Бог поистине справедлив, пришло мне в голову, когда над поляной выглянула луна. Я бросил взгляд на небо и прикинул, что новое облако закроет луну примерно через полминуты. Панго дотронулся до меня. Я посмотрел в прицел: и перекрестье и леопард были хорошо видны. Чуи словно почувствовала, что не все в порядке. Она подняла голову. Может быть, при свете луны чуи решила осмотреться по сторонам? Я не решился стрелять в голову. Передвинув перекрестье прицела на лопатку и задержав дыхание, я нажал на курок.
После выстрела леопард подскочил почти на два метра вверх, а когда упал, начал скрести лапами по земле и отчаянно реветь. Через минуту он затих и некоторое время лежал, не подавая признаков жизни. Панго издал радостный крик и с мачете в руке бросился на поляну. В этот миг хищница подняла голову, встала на ноги и, шатаясь, ринулась в сторону Панго. Следопыт встал как вкопанный, леопард был от него в десяти шагах. Я мгновенно бросил карабин, схватил дробовик, судорожно сдернул его с предохранителя и прицелился. Первый выстрел заставил зверя остановиться, а второй — отбросил на шаг назад. Я положил разряженный дробовик на землю и снова взял в руки карабин. Диск луны скрылся за тучу. Леопард не двигался, но и Панго стоял на месте. Вокруг царила полная темнота.
Я услышал шаги. Это бежали Джума и Джуманне, которые, возбудившись нашей канонадой, поспешили на помощь.
— Кончено или ушла? — с волнением в голосе спросил Джума.
— Поостерегись, Джума! С людоедкой не бывает слишком много осторожности. Минуту назад она хотела напасть на Панго, но теперь, я думаю, нам уже не угрожает серьезная опасность.
Темноту разрезали лучи трех фонарей. Хищница лежала на боку и не пошевелилась, даже когда Джуманне бросил в нее камнем. Я взял дробовик, зарядил его и осторожно приблизился к самке. Тронул ее концом ствола — никаких признаков жизни. Только теперь я перевел дух.
Панго все еще был в трансе, в который он впал, когда леопард бросился к нему.
— Спасибо, бвана, — были его единственные слова.
Потом Панго быстро развернулся, сделал два шага, вскинул мачете и ударил людоедку по голове. Отбежал, снова приблизился и хотел опять рубануть хищницу, но я взял его за руку.
— Я должен был отвести душу! — воскликнул Панго, — Эта бестия не заслуживает иного, как быть изрубленной на куски. Она убила бы меня, если бы ты не застрелил ее.
— Зачем ты помчался к ней? Ты ведь опытный следопыт и знаешь, как ведет себя раненый леопард!
— Бвана, меня охватило такое бешенство… Эти несчастные, что там лежат, и еще две жертвы до этого… Я не выдержал.
— Ладно, хныканьем никого уже не вернешь. Панго и Джуманне, идите в деревню и возвращайтесь сюда на машине.
Вновь пошел дождь. Через двадцать минут сверкнули фары автомобиля. Приехали только два следопыта и Ноа.
— Бвана, вся деревня спит. Местные люди, словно дети. То плачут, то смеются. Они быстро забывают о боли.
Мертвые тела мы положили на землю возле дома убитой Май.
— Бвана, спасибо тебе, — сказал вождь деревни, — А это подарок от Ква-Кухиньи. Ты сделал свое дело, — Он протянул мне коробку, в которой кудахтали куры. Я обязан был принять подарок.
Потом вождь повернулся к следопытам и протянул им пятилитровую канистру из-под масла.
— Тут вам немного помбе, ребята. Помните, что вы у нас всегда желанные гости.
Было почти пять утра, когда мы приехали в лагерь. Кауки выскочил сразу же, как только услышал шум мотора.
— Наконец-то, бвана! А я уже начал бояться, не случилось ли чего с вами.