- Что и говорить, милейший Морок, что и говорить!
Пока шли тайные переговоры, Дагобер чувствовал себя, как во время пытки. Он старался изо всех сил сдержать гнев, но видел, что надвигается сильная гроза.
Морок снова начал что-то нашептывать бургомистру, указывая головой на девушек.
- Ну! - с негодованием воскликнул судья, - вы заходите слишком далеко!
- Я ничего не утверждаю, - поторопился заметить Морок, - это только предположение, основанное на... - и он снова приблизил губы к уху бургомистра.
- А, впрочем, почему бы и нет? - промолвил судья, воздевая руки к небу. - Такие люди на все способны. Он утверждает, например, что везет их из Сибири, а может быть, это просто наглая ложь? Однако меня два раза обойти не удастся! - воскликнул бургомистр в страшном гневе; как все слабые и бесхарактерные люди, он делался безжалостным, чуть только начинал подозревать, что хотели воспользоваться его слабостью.
- Не торопитесь осуждать... Не придавайте моим словам слишком большое значение... - продолжал Морок с лицемерным смирением. - Мое положение в отношении этого человека (он указал на Дагобера), к сожалению, слишком ложное; можно подумать, что я делаю это из злобы к нему, быть может, это даже и так... но клянусь тогда, что это невольно; я твердо уверен, что мной руководит чувство справедливости, отвращение ко всякой лжи и почтение к нашей святой религии. В конце концов поживем, увидим. Надеюсь, что Бог меня простит, если я ошибся... Во всяком случае, суд решит, прав ли я, а если они не виноваты, то через месяц-другой их выпустят.
- Вот почему я не буду колебаться... просто мера предосторожности, не умрут же они от этого. А чем больше я думаю, тем более мне это представляется вероятным. Да, несомненно, это французский шпион или подстрекатель, и если еще вспомнить про выступления студентов во Франкфурте, то...
- Да, для того чтобы подстрекать молодежь, нельзя придумать лучшей приманки... - и быстрым взглядом Морок указал на девушек, а затем, после многозначительного молчания, со вздохом прибавил: - Для дьявола все средства хороши...
- Конечно! Это отвратительно, но неплохо придумано!
- Да, кроме того, господин бургомистр, взгляните-ка вы повнимательней: у этого человека очень опасная физиономия, посмотрите... - продолжал потихоньку Морок, указывая на Дагобера.
Несмотря на всю свою сдержанность, все то, что пришлось ему вытерпеть с приезда в эту проклятую гостиницу, а особенно с тех пор, как началась беседа Морока с бургомистром, становилось солдату уже не под силу. Кроме того, он видел ясно, что его усилия завоевать сочувствие судьи были окончательно разрушены роковым вмешательством укротителя; потеряв терпение, он подошел к Мороку, скрестив на груди руки, и сказал ему, стараясь сдерживаться:
- Это вы обо мне говорили с господином бургомистром?
- Да! - отвечал Морок, глядя пристально на него.
- Почему вы не говорили вслух?
По судорожному подергиванию густых усов Дагобера, пристально в свою очередь уставившегося на Морока, можно было видеть, какая страшная борьба происходила в его душе. Видя, что противник хранит насмешливое молчание, Дагобер повторил громче:
- Я вас спрашиваю, почему вы говорили обо мне господину бургомистру потихоньку, на ухо?
- Потому что есть вещи настолько постыдные, что пришлось бы краснеть, если говорить о них вслух! - дерзко отвечал укротитель.
До сих пор Дагобер стоял, скрестя руки; теперь он быстро их разнял и взмахнул кулаками. Этот жест был настолько выразителен, что сестры вскрикнули от страха и бросились к Дагоберу.
- Послушайте, господин бургомистр, - сказал солдат, стискивая зубы от гнева. - Прикажите этому человеку уйти... или я за себя не отвечаю.
- Что это? - высокомерно спросил бургомистр. - Вы, кажется, осмеливаетесь приказывать... мне?..
- Я говорю вам: отошлите этого человека, - продолжал Дагобер вне себя, - или, право, случится несчастье!
- Дагобер... Боже мой!.. успокойся! - воскликнули сестры, удерживая его за руки.
- Пристало ли вам, жалкому бродяге, если не сказать еще больше, отдавать здесь приказания! - закричал взбешенный бургомистр. - Ага! Вы думали, что вам достаточно будет заявить мне о пропаже бумаг и что я так вам и поверю! Напрасно вы таскаете с собой этих девчонок! Несмотря на их невинный вид, они, быть может...
- Презренный! - воскликнул Дагобер, прервав бургомистра жестом и таким страшным взглядом, что судья не посмел закончить фразу.
Схватив девушек за руки, Дагобер, прежде чем они успели сказать хоть одно слово, увлек их моментально в комнату и затем, заперев дверь на ключ, положил его в карман и стремительно вернулся к бургомистру, который, испугавшись позы и угрожающего вида ветерана, сделал два шага назад и схватился за перила лестницы.
- Так выслушайте же и меня теперь, - сказал солдат, схватив судью за руку. - Сейчас этот подлец меня оскорбил, - указал он на Морока, - я все снес, пока дело касалось меня. Я слушал все ваши глупости, потому что мне казалось, что вы сочувствуете несчастным девушкам... Но если у вас нет ни сердца, ни жалости, ни справедливости, то я вас предупреждаю, что я так же обойдусь с вами, как с этим псом... - и он снова указал на Предсказателя. - Я не посмотрю, что вы бургомистр, если вы осмелитесь отзываться об этих девушках иначе, чем о своих дочерях... слышите?
- Как... вы осмелились сказать... - воскликнул бургомистр, заикаясь от гнева, - что если... я буду говорить об этих искательницах приключений...
- Шапку прочь... когда говоришь о дочерях маршала герцога де Линьи! воскликнул солдат, срывая колпак с головы бургомистра и бросая его на пол.
При этом выпаде Морок задрожал от радости. Действительно, Дагобер, потеряв всякую надежду, не мог больше сдерживаться и дал волю гневной ярости, которую он с трудом до сих пор смирял.
Когда бургомистр увидел свой колпак на полу, он с изумлением взглянул на укротителя, как будто не смея поверить в такое чудовищное оскорбление.
Дагобер, хотя и жалел о своей вспыльчивости, но, понимая, что примирения больше быть не может, огляделся кругом и, отступив назад, очутился на верхних ступеньках лестницы.
Бургомистр стоял в углу площадки за скамейкой. Морок, с рукой на перевязи, чтобы подчеркнуть серьезность ранения, находился рядом с судьей. Тот, введенный в заблуждение движением Дагобера, закричал: